увидела в зеркале свое покрасневшее лицо, надеясь, что Иван простит мне, если я нарушу данное ему обещание.
Но я могла бы сказать ему, что именно из-за него и из-за нашей договоренности я с ходу не ударила своего бывшего по яйцам. Если это не достижение, то я не знаю, что это. Иван оценил бы.
Так я говорила себе, медленно поворачиваясь на пятках и смотря снизу вверх на мужчину, на которого я попусту потратила столько времени. Высокий, но не такой высокий, как Иван, с плечами поуже, со светло-каштановыми волосами и почти смуглой кожей, красивый, это точно… он был точно таким же, каким я запомнила его. Тем не менее это было почти два года тому назад. Гребаный сукин сын.
– Я ничего тебе не должна, – сказала я ему таким спокойным тоном, что, честное слово, Господь мог бы гордиться мной.
Засранец вздохнул, проводя рукой по коротко стриженным волосам.
– Дай мне перевести дух, Джес. Нас связывает прошлое…
Да, теперь из красной я превращалась в ярко-малиновую.
– Да, но прошлое закончилось в тот день, когда я от кого-то, прочитавшего статью в интернете, услышала о том, что ты катаешься в паре с Мэри.
Пол вздрогнул. Он колебался. Потом он как будто встряхнулся и спросил:
– Что еще я должен был сделать? – Он покачал головой, громко сглотнул и ссутулился.
Но это было бессмысленно, потому что он уже взбесил меня.
Он не пытался сыграть на моем чувстве вины или запугать меня.
– Ты мог бы сказать мне об этом, как нормальный человек, уважающий того, кто провел рядом с тобой три года? – выпалила я, едва удержавшись от крика при воспоминании о том, как он поступил со мной. – Я пыталась звонить тебе, Пол, я звонила и звонила тебе, а ты, засранец, ни разу не ответил, – резко проговорила я. – Ни разу за последние два года у тебя не хватило смелости известить меня об этом или хоть как-то объясниться, черт бы тебя побрал.
– Это не…
Я окинула его взглядом, который мог показаться безумным.
– Если ты, твою мать, скажешь, что это не так, я изо всех сил двину тебе между ног.
Он закрыл рот, потому что знал, что я так и сделала бы.
Но он прорвал плотину, и теперь ему приходилось мириться с этим.
– Пол, я отдала тебе три года своей жизни. Три. Ты был моим партнером, я сделала бы для тебя все, что угодно, а ты обошелся со мной, как с куском дерьма. Ты просто сбежал и сделал то, что захотел, даже не сказав мне ни слова. – Я говорила сдавленным голосом, указывая на него пальцем, потому что у меня не было другой возможности помешать своей руке что-то делать, когда ей на самом деле хотелось сжаться в кулак и разбить ему нос или член.