Самое главное, что все они были здесь, со мной, после того как я лениво попыталась построить новую жизнь за пределами катка. Они заставляли меня делать всякую ерунду, например ужинать вместе с семьей, в то время как мне хотелось лишь одного – отсидеться в своей комнате, они развлекали меня, уговаривая пойти с ними куда-нибудь, они помогали мне забыть о чувстве вины за то, что я делаю вещи, которые прежде не делала. Они делали это снова и снова до тех пор, пока я не начала чувствовать, что привыкаю ко всему, что редко делала в прошлом. Но настал момент, когда я сказала маме, что ей больше не нужно платить астрономические суммы за тренировки, потому что у меня больше нет тренера. Он тоже меня бросил.
Это была одна из причин, объяснявшая мою грусть и смятение, но я не хотела, чтобы они почувствовали то же самое. Никогда больше. До тех пор, пока я в силах предотвратить это.
И я по-прежнему не знала, что мне делать.
Эгоистичная сторона моего «я» желала новой жизни. Еще бы.
Но другая сторона моего «я», та крохотная частичка, которая не хотела быть эгоистичной мерзавкой, не хотела огорчать этих людей, превращая меня в ту, которой я была прежде. Ту, которой никогда не было рядом. Ту, которой, как все думали, на все наплевать… вероятно, потому, что я была недостаточно внимательна к ним.
Была еще одна целая сторона моего «я», не уверенная в том, что я справлюсь, если все пойдет не так… настолько, что я чувствовала себя тряпкой.
И все дело было в Иване.
Иван. Фу. Мне так сильно хотелось этого, что я моментально не отказалась от возможности проводить все свои дни с ним, а не с кем-то другим. Вот до чего я докатилась. До возможности проводить время с этим заносчивым недоумком.
Черт побери, я действительно представления не имела, что делать.
Поэтому в тот момент… я соврала.
– Думаю, просто у меня начинаются месячные.
– Ахх, – произнес в ответ Джонатан, потому что то, что у девушек бывают месячные, давно не было для него новостью, поскольку первые восемнадцать лет своей жизни он делил ванную комнату с тремя сестрами.
Мама, сидящая по другую руку от меня, искоса смотрела на меня пару слишком долгих минут. Таких долгих, что я подумала, что она собирается уличить меня во лжи, но, как только я предположила это, она пожала плечами, а потом сбросила очередную бомбу:
– Так это правда, что Луков расстается со своей партнершей?
Я моргнула, не понимая, почему я так удивилась.
Она всегда все обо всех знала. Каким-то образом, как-то.
Первым громко присвистнул муж моего брата Джеймс. Они с Джонатаном так давно были вместе, что это имя о чем-то ему говорило. Я помнила, как много лет тому назад Джеймс не имел ни малейшего понятия о фигурном катании. Но теперь он достаточно долго был членом нашей семьи для того, чтобы разбираться в этом виде спорта больше, и я могла бы в этом поклясться.