Дело было в том, что она не разволновалась и не очень обрадовалась этой возможности. Полчаса назад я могла бы поспорить, что она отреагирует как угодно, только не так.
Но она не отреагировала. И я не понимала почему.
– Ну? – выдавила я из себя.
Cиние глаза, напоминавшие мне о сапфире из «Титаника»[8], прищурились, и мама скривила рот.
Я, прищурившись, посмотрела на нее, тоже скривив рот.
– Что? Скажи что-нибудь.
Она искоса посмотрела на меня одним глазом:
– Я подумала, что тебе не нужно волноваться.
– В чем дело? – спросила я прежде, чем в мою голову так неожиданно закралась одна мысль, что я чуть было не задохнулась. Неужели она…
Я не могла выговорить этого. Я не могла подумать об этом. Я не желала думать об этом.
Но мне пришлось.
Не обращая внимания на это ужасное, неприятное ощущение в животе, я моргнула еще раз, успокаивая себя в ожидании ее ответа – я не могла этого выдержать, я не выдержала бы этого, – когда я спросила ее спокойным голосом, которым могла бы гордиться, несмотря на то что мои руки стали липкими:
– Ты думаешь, что я на это больше не способна?
Иногда я сожалела о том, что мы с мамой были так беспощадно честны друг с другом. Она выбирала слова, общаясь с моей старшей сестрой Постреленком, и всякий раз она могла постараться и высказать что-то моим остальным братьям и сестрам в более приятной форме, но меня она никогда не щадила. Во всяком случае, насколько я помнила.
Если бы она сказала «да»…
Она так резко дернула головой, что у меня моментально утихла боль, поселившаяся в груди при мысли о том, что она думает, что я больше ни на что не способна.
– Не нарывайся на комплименты. Они тебя недостойны. – Она закатила глаза. – Конечно, ты можешь это сделать. Нет никого лучше тебя, не притворяйся, будто ты не понимаешь этого. Тьфу.
Я неосознанно затаила дыхание.
– Что я думаю, – с нажимом произнесла она, все еще кося на меня одним глазом, – так это то, что я не уверена, что это хорошая идея.
Хмм…
Теперь пришла моя очередь скосить на нее глаза.
– Почему?
В ответ она окинула меня взглядом.
– Ты сказала, что они попросили тебя стать его партнершей на следующий сезон… что это значит?
– Это значит, что только на один сезон.
Ее нестареющее лицо сморщилось от смущения.
– Почему только на один сезон?
Я пожала плечами:
– Я не знаю. Они сказали мне только то, что Минди собирается пропустить один сезон. – Она всегда была со мной довольно любезна. Я надеялась, что с ней все в порядке.
Выражение лица моей мамы изменилось.
– А что будет после этого?
Разумеется, она спросила. Едва сдерживая вздох, я выбрала самую многообещающую часть из того, что принесло бы мне партнерство с Иваном.