— Нам пришлось выступить против парней единым фронтом. — Рене указала на себя, Дэн и Элисон. — По-другому мы бы не выжили. Поначалу эта дружба была спектаклем, который начинался и заканчивался у двери нашей комнаты. Прошел почти год, пока мы осознали, что сдружились по-настоящему.
— Лично я поняла это только на летних каникулах, — призналась Дэн, — когда рассказывала девочкам о прошедшем сезоне.
«Девочками» она называла танцовщиц из клуба. В старших классах школы Даниэль, взявшая себе сценический псевдоним Хеннесси, раздобыла поддельный паспорт и устроилась танцевать стриптиз в соседнем городке. Она успевала и учиться, и играть в экси, и при этом еще зарабатывать. Ее тетка сидела дома с маленьким ребенком, поэтому Дэн приходилось обеспечивать всех троих. Дэн порвала все контакты с теткой, как только съехала от нее, но с бывшими коллегами по сцене продолжала общаться. Все они считали, что Даниэль станет звездой шоу-бизнеса.
Нил узнал, что после университета Дэн не планирует играть в экси на профессиональном уровне, а хочет стать тренером и однажды обосноваться в «Лисьей норе», сменив на посту Ваймака. При отборе игроков она обещала придерживаться тех же принципов, что и их нынешний тренер, и Мэтт всецело одобрял эту идею.
Богатый и образованный Мэтью Бойд, сын боксерши и высококлассного пластического хирурга, являл собой полный контраст своей девушке и ее скромному происхождению. Его родители разошлись много лет назад из-за бесконечных измен отца, однако развод так и не оформили. Мэтт рос с отцом, поскольку спортивная карьера матери предполагала частые разъезды. Об отце он говорил скупо, зато о маме мог рассказывать часами, ведь она была его кумиром. Нил слушал его истории не только с интересом, но и с болью в сердце. Когда Мэтт описывал гонки с ускорением, которыми занимался на летних каникулах в горах, Нил вспомнил треск, раздавшийся при попытке оторвать обгорелый труп матери от виниловой обивки сиденья.
Через две недели после банкета Элисон снова начала с ним разговаривать. Он все еще мучился, не зная, как лучше перед ней извиниться и надо ли извиняться вообще, когда она наконец прервала молчание. Нил ужинал в кафе в компании старшекурсников, и Элисон попросила его передать кетчуп. Едва не выронив от неожиданности бургер, он поспешил выполнить просьбу. В следующий раз она обратилась к нему только через несколько дней, но ледяная стена, которой она отгородилась от окружающих, постепенно таяла. Один раз Нил даже заметил, как Элисон улыбнулась непристойной шутке Мэтта. Она еще не преодолела горе — до этого было далеко, — но понемногу училась жить дальше.