– Да, в расписании стоят «Основы манипулирования нитями мироздания». Немного заумно, но, наверное, имеются в виду те нити, что пронизывают нашу магическую суть, так?
Рин зевнула не менее заразительно, пытаясь нашарить с закрытыми глазами расческу, которая упорно ускользала. А ведь надо еще выкроить время и обязательно навестить в пансионе их найденыша Арнэша. Они уже были там несколько раз, убедились, что ко всем детям – коих было там совсем немного – воспитатели находят индивидуальный подход. Они воспитывают их хоть и в строгости, но с заботой, искренне привязываясь к одаренным малышам, пусть и не все из них были иршасами.
– Думаю, да, хотя нам мир представляется немного по-другому. Пока не попадем на пару, не узнаем. Одно ясно: на нашем факультете не бывает бесполезных предметов, – усмехнулась подруга, поправляя форму и вплетая новую ленту в золотую косу.
Свежа и прекрасна. Рин покачала головой, смотря на собственное осунувшееся лицо. То ли видения, то ли ее собственные страхи и желания, то ли происходящие вокруг события выматывали каждодневным ощущением приближающейся беды.
С того злополучного суда прошло уже больше двух змейцев – так называли здесь месяцы. И к счастью, никто так и не узнал, кто был тем вторым Судьей, что вынес приговор Киорану. Как ни странно, даже мнения по поводу того, был ли то мужчина или женщина, разнились. Официально родственников, подходящих под подобную должность, у карриарша Илшиардена Найритина не было…
Зимние экзамены она сдала на отлично – все, включая боевые специализации, как будто после того суда что-то перегорело – страх или, быть может, желание отличиться. Киорану было позволено перенести экзамены до того момента, когда он полностью выздоровеет, но хитрый змей все равно умудрился каким-то чудесным образом убедить преподавателей и сдать большую часть теоретических предметов после того, как он смог вставать и ходить по палате. Ему официально были принесены извинения императорского дома за халатность тех, кто проводил дознание, но пересуды уже не прекратишь. К счастью, обывателям было что обсудить, а в академии после зимней сессии студентам было совсем не до того, лишь трепались отдельные языки, только за клевету теперь наказание было куда строже. С каждым днем столица все больше переходила на военное положение.
Пустые мысли… все пустое. Все, чтобы только заполнить ту пустоту, что с каждым днем все сильнее ширилась в сердце, настолько большую, что Рин теперь почти постоянно носила ментальный щит – пусть все еще хрупкий, но не позволяющий теперь просто так, без подготовки, ощутить ее настроение и понять мысли. Все лишь потому, что в сердце свил свое гнездо иршас с ледяными серебряными глазами. Почему и как это случилось? Она и сама не могла бы точно сказать. С той последней встречи они виделись всего пару раз, да и то мельком; видно, что наследник был слишком озабочен всем происходящим, ей и с отцом-то удалось повидаться всего пару раз.