– Она злится потому, что ты шпионил, или потому, что исчез?
– Потому что исчез, – затаенное тепло в голосе. – Попробуй иногда пойми этих женщин. То злится, то целоваться лезет.
Протереть, наложить тампон, заклеить, еще раз обезболить.
– Все, можешь выпрямляться. Постарайся только не натирать.
Нильяр отворачивается, смотрит в окно. Ветер, словно любовница, нежно касается щеки, растрепывая волосы, приятно холодит кожу, не скрытую маской.
– Ты так и не можешь себя простить, Нир, – ударяет в спину.
– А ты? Ты смог бы? – срывается звериным рыком.
– Это я должен тебя защищать, а не наоборот. Ты сам сказал – это мелочь, все уладится. А кто бы снимал проклятие с тебя? Кто? Молчишь? Понимаешь, сколько бы ты натворил, прежде чем…
– Я все понимаю, – почти равнодушное, – но давай все же поговорим о деле.
Да, неумелая попытка. Какой смысл обсуждать? В какой раз?
– Давай… – Илшиарден устраивается посвободнее, не застегивая пока ворот – здесь скрываться не от кого, да и боль явно отпускает. – Сколько в мое отсутствие?..
Он не настаивает на продолжении, но дает понять, что разговор не окончен. Не в этот раз. Не будет ничего хорошего, если Нильяр продолжит есть себя поедом за вторую серьезную в своей жизни промашку. Даже не промашку, нет, просто за то, что не смог просчитать всего на свете.
Уютный диван в бежевых тонах, небольшой столик со статуэткой в виде раскрытой книги и два бокала чистого и сладкого ашарсэ настраивали вполне на деловой лад.
Все было хорошо. Если забыть об искалеченных мертвецах. О еще не оконченной войне. О том, что под него и принца слишком активно копают. О том, как ошейник сжимает горло, чтобы он сам не наделал глупостей.
О том, что ему с Нильяром необходимо сделать немного больше, чем невозможное, чтобы огромная страна спала спокойно.
И о том, что лицо наследника вновь превращается в холодную бесстрастную маску, а в таком состоянии он никого к себе не подпустит. Иногда Илшиарден ловил себя на том, что до сих пор толком не знает друга. За все эти десятки, сотни лет Нильяр ни разу полностью не раскрылся. Даже перед ним. Ядовитый, резкий, опасный. Слишком опасный, чтобы иметь его врагом. Вот только он не бьет в спину. Если и змей, то действительно императорского рода.