Она как раз успела растормошить сестру, когда раздался знакомый резкий звук, ввинчивающийся в голову. Подъем! За прошедшие с посещения храма два месяца это стало уже привычным. Главное успеть вскочить раньше и попасть на завтрак до того, как соберется толпа злых, невыспавшихся адептов. К тому же приходилось хотя бы изредка успевать мелькать на гражданском отделении.
О происшествии в храме никто более не заговаривал – ни она, ни друзья, ни преподаватели, словно молчаливо решили похоронить данную тему. Эскайр тан-Ши не объявлялся тем более, что давало повод думать, что все происшедшее на самом деле являлось плодом ее воображения или каких-то тайных желаний.
Нельзя сказать, что в академии им были рады. Лэи сохраняла свое инкогнито, сама Рин также предпочитала молчать, каким-либо положением в здешнем обществе они не обладали, а за пределами Призрачного факультета никто понятия не имел о талантах двух скромных будущих архивариусов. Их травили – тихо, исподтишка. Стоял ли за этим тот самый Тарой, который оказался сынком одного из карри, или же это был кто-то еще – неясно. Наушничать было не в их правилах, к тому же Зарг и Ардай обычно крутились поблизости. Даже Киоран иногда показывался. Говорил отвлеченно на учебные темы, вежливо раскланивался, как на светском рауте, и удалялся. А в глазах Лэи мелькала нешуточная злость. Похоже, сын Первого советника заинтересовал строптивую фэйри своим непробиваемым спокойствием и сдержанностью. Или же она чуяла что-то еще?
– Идем, Рин, хватит мечтать! Сегодня первая пара с магистром Дайшареной. А на нее опаздывать не рекомендуется, сама знаешь, – отвлекла от мыслей о прошедших неделях сверкающая глазами Лэи.
Благодаря тому что академия была окружена огромным садом и разнообразными полигонами, фэйри не чувствовала недостатка в природе, но вот в городе, несмотря на то что столица была ухоженной и зеленой, бывать не любила.
– Или тебя так впечатлил вчерашний роман?
Вот язва!
Завтрак пролетел быстро, а на занятие даны Дайшарены опаздывать и правда не стоило. Когда она вошла в первый раз – высокая, хрупкая, тоненькая, с изящно уложенными светлыми волосами и бирюзовыми глазами на почти кукольном лице, все буквально замерли. Вот только первый же инар, раскрывший рот со словами «магистр, а правда ли, что жрицы Смерти обладали весьма специфическими умениями»? – был подвешен костяной химерой под потолком, и только на первый раз – по словам магистра – не был лишен чего-то особо ценного. Иршасса была магистром некромантии, магистром Смерти, и обладала крайне черным чувством юмора, а также весьма своеобразным представлением о методах преподавания. Но нельзя сказать, что она была несправедлива.