– О чем? – Я не скрываю обиды, говорю безучастно, отстраненно.
– Ну как же? Убийство. Представляешь, у него срезали лицо. – Она проводит рукой, показывает на себе.
Я макаю хлеб в желток, кладу кусок в рот и с полным безразличием смотрю на Риту.
– Что с тобой?
Я не отвечаю, продолжаю жевать и готовлю новый кусок, чтобы отправить его в рот.
– Ты обиделся? На меня? На то что задержалась?
Предательская крошка попадает не в то горло, и я начинаю кашлять. Пытаюсь запить чаем, но выкашливаю его на стол.
– Глупенький, – говорит Рита и стучит меня по спине. – Я не хотела тебя обидеть. Хотела вместе с тобой, но ты куда-то запропастился. А я встретила такую веселую компанию.
Я отодвигаю ее рукой в сторону. Предательская крошка выдавливает из меня слезу.
Вытираю лицо и говорю, что не сержусь, что я не в праве ждать верности, но, говорю, хотелось бы, что б она хотя бы предупреждала, если задумает уйти так надолго.
Тем более, говорю, сама посмотри, что творится в городе. По всем новостям обсуждают жестокое убийство.
– О, так ты все же слышал?
– Нет.
– Слышал-слышал.
– Нет, – коротко отрезаю и не хочу продолжать разговор.
– Ну хватит. Не злись. Я же объясняю. – Рита вытирает полотенцем стол и садится рядом. – Честное слово, я тебя искала, хотела позвать вместе на вечеринку.
Она говорит, что познакомилась с бесподобными людьми. Девчонки, художницы. Пишут абсолютно все, от пейзажей до портретов. Они близняшки, даже разговаривают похоже, но картины абсолютно разные. Одна создает абстракции и с натуры пишет, а другая – вылитый Серов, и зовут ее, кстати, Валентина.
– Представляешь?
Я представляю, и мне становится спокойнее.
– Получается, ты в женском коллективе развлекалась? – Обида куда-то улетучивается.
– Ну… Не совсем.
Потом, говорит Рита, к ним присоединились ребята. Она говорит «приятные такие ребята», и меня перекашивает от ревности. Что еще за вонючие приятные такие ребята?
Да, мы с Ритой просто друзья, да, между нами ничего «такого» не было, но она восхищается новыми знакомыми, а меня аж корежит изнутри.
Она называет их имена, рассказывает, кем работают, а я представляю, чем они занимались той ночью.
– Твой мотив, ревность? – резко перебивает лжепсихиатр.
Фальшивка хочет застать меня врасплох. Выбрал момент, когда, по его мнению, я уязвим, и атакует.
Он кричит:
– Говори! Ты из-за ревности их всех убил?
Он разбрасывает на столе передо мной фотографии мертвых людей. Кровь, человеческие части, изуродованные лица.
Сколько же их?
В новостях рассказывали о пяти или шести жертвах маньяка, а здесь… Им нет числа. Я раскладываю картинки и пытаюсь сосчитать. Не меньше двадцати фотографий.