Красивый у нее голос. Я заслушался, остановился и опустил в коробку несколько купюр.
– Спасибо, красавчик, – сказала Рита, вернее, весело напела в рифму своей песни.
– Прошу прощения, что снова перебиваю, – говорит фальшивый психиатр. – Не так давно мы выяснили, что ты работаешь с утра и до позднего вечера. А сейчас, судя по рассказу, в понедельник в полдень, ты встречаешь Риту. Или я что-то не так понимаю?
Он уверен, что подловил меня. Уличил во лжи. Он думает, что я запутался, что он ухватился за ниточку и сейчас без труда распутает клубок.
Поддельный психиатр старается скрыть от меня радость и аккуратно поглядывает на присутствующих, мол, смотрите, как профессионально сработано. С первых секунд вывел на чистую воду.
– Я в тот день стал безработным.
Развожу руками и делаю глоток. Стакан наполовину пустеет и мне тут же доливают до полного.
– Как это произошло? Ты что-то не выполнил? Может, на кого-то напал? За что тебя уволили?
Фальшивка хочет, чтобы я поверил в его искреннюю заботу. Он делает такое грустное лицо, с таким участием и сочувствием смотрит, что становится даже как-то не по себе.
– Я сам уволился.
Похоже, такого ответа он не ожидал. Он делает пометку у себя в журнале, но я знаю, это лишь уловка. Он пытается усыпить мою бдительность. Ищет новый способ, как заманить меня в ловушку.
– Расскажи подробнее. Что послужило, что стало причиной? – Он опять смотрит по сторонам, мол, смотрите, сейчас выведу на откровения.
Мне трудно сдержать улыбку, наивный, я читаю этого лжепсихиатра, как букварь, как дважды два, господи, какой же он все-таки наивный.
– Я с этого и начал. Помните, кирпичи? Вы не стали слушать, я же хотел все по порядку рассказать…
Он улыбается. Хочет скрыть раздражение. Теперь я перед всеми ткнул его носом в его нетерпеливость.
Он двигает рукой – продолжай.
– Я сам уволился. Это мой бунт. Мой кирпичный бунт. Понимаете?
Фальшивка кивает.
– Просто подошел к начальнику, сказал, что с меня хватит, и уволился ко всем чертям.
– Ладно. – Он соглашается и все еще машет головой, мол, сейчас все встает на свои места. Сейчас он понимает.
Но он понимает не то, о чем я говорю, а только то, что подробностей от меня уже не дождется.
– Продолжай, пожалуйста. Ты встретил девушку на улице, она пела.
– Рита! Ее зовут Рита.
– Хорошо, Рита, мы запомнили. Что было дальше?
Да какая разница, что было дальше? Меня больше заботит, как мне убедить собравшихся в том, что Рита есть, что она существует, что сейчас, пока эта непрофессиональная пустышка в белом халате мило беседует со мной, Рита где-то планирует новое убийство.