Потому, подчинившись своему спонтанному желанию, я подхватил ее на руки и, прижав к себе, стал нежно гладить ее по голове, при этом бормоча какие-то бессвязные слова успокоения. Тут главным было не значение слов, а внутренний посыл. И каково же было мое удивление, когда Мэй в моих руках как-то резко замерла на месте, а потом просто заурчала, словно довольный котенок, которому чешут загривок. Ее мысли сразу стали плавными и спокойными, а разум как будто очистился от всей скверны. Само по себе наше слияние разумом вышло на новый уровень, а после стало синхронным, словно дыхание в унисон. Мир вздрогнул.
И это не был оборот речи. Мне реально казалось, что каждый мой вздох заставлял пространство «дышать» вместе со мной. На фоне я ощутил довольные эмоции Хейтси, а после поток силы от него, и это оказалось очень вовремя. Я действительно ощутил «голод», и это желание очень быстро росло. Бросив взгляд на застывших на месте Нульами и Асаучи, я мысленно поморщился. Мне безумно сильно не хотелось причинять им боль, но я также понимал, что вернуть их из безумия, как Мэй, не получится. Возможно, Ланц бы смог, но он не будет даже пытаться. Его эмоции я тоже стал ощущать. Правда, в них властвовал лишь океан спокойствия и отрешенности. Создавалось ощущение незыблемой скалы, что беспристрастно смотрела на мир, не собираясь чего-либо делать.
Тяжело вздохнув, и с огромным грузом на душе, я протянул свою силу к застывшим на месте феям. Как и говорил Хейтси, все произошло за какое-то мгновение. Вот они тут, а уже через миг их нет. А вот их сила, казалось, бесконечным потоком хлынула в меня и Мэй. От этого прохладного и очень приятного ветра силы Мэй просто-напросто уснула прямо у меня на руках, довольно посапывая носиком, а я словно пребывал в эйфории полноты личности. С какой-то необычайной легкостью я освободил разум Гельберта, сразу же получив от него все данные о том, что произошло в реале, а после все так же легко и просто трансформировал свое тело обратно в человеческое. Весь разговор между Мелиндой и Хейтси осознал за одно мгновение. Обращенный меня не обманул. Она действительно собиралась пожертвовать собой ради меня. Это конечно приятно, но намного больше меня злило ее желание сделать все это без моего согласия.
Вот только когда я, устав морально после всех проведенных операций, оказался в реале, то увидев так близко Мелинду, не смог при всем желании разозлиться. В груди что-то защемило, а тело само по себе сделало шаг вперед. И только когда я обнял свою девушку, мне стало намного легче. Как будто огромный камень с души только что сняли и выбросили далеко и, надеюсь, навсегда. Глаза сами по себе повлажнели. Мне хотелось вот так стоять вечность и никогда не выпускать из рук самого близкого мне человека на свете. Только сейчас я осознал, насколько сильно мне все это время не хватало Мелинды рядом.