Очередной поединок и на арену вышли две крякозябры подобные моему противнику. Оба изменили свою внешность до неузнаваемости и тоже оставили себе возможность чувствовать боль. Толпа ликовала, когда они начали кромсать друг друга на части, арену снова залило кровью. Не прошло и пары минут, когда оба бойца уже не могли стоять на ногах, только вот бой не останавливали, зрителям такое было по душе и они жаждали итога. Это не двое роботов которые отделываются вмятинами и выходящими из строя телами, тут боль и кровь, страдания и слезы. Именно то зрелище, за которым многие сюда и пришли.
В итоге один прикончил другого после чего помер сам от множества ран. И вот после этого боя до меня дошло, что консерва просчиталась, меня могут не выпустить с арены даже после окончания договора. Им важнее зрелище, а тут живой человечек без механических модификаций. Он крепкий, сможет долго держаться, а после неплохо вопить на радость толпе. И ведь это ещё не всё! После казни его можно пустить на органы! Отпускать с миром такого кадра просто не выгодно.
И эти все радости только из очевидного, того, что касается только моего тела. А ну как информацию про меня прочтут и узнают кто мой куратор? В таком случае меня возьмут в оборот до завершения боёв, или даже раньше. Консерва даже для верхнего города загадка, а для боссов нижнего, редкая возможность получить то, что не могут приобрести те, кто наверху.
Стоило мне об этом подумать, как голову посетила догадка. Моё сознание наверняка не дублируется в архив. Консерве не выгодно, чтобы они там сделали репликацию с моими знаниями и выяснили, почему тот стал моим куратором. Тогда бы информация об Аири попала в руки государства, и тогда у них был бы рычаг давления. Такого он точно не допустит. Но вот я хожу тут, с опасным для него знанием. Почему так вышло? Он меня надурил? Так сказать, дезинформировал дабы отвести подозрения от истинного предмета беспокойства? В голову ничего не лезет, даже предположить не могу какая истинная причина.
— Эй, Найкрас, — отвлекла меня Финни.
— Оставь меня женщина, я в думах тяжёлых, — вздохнув, буркнул ей в ответ.
— Знаю я твои думы. Иди пожри, а то твой желудок не даёт мне сосредоточиться, — сказала она и как подтверждение мой живот заурчал, а я вспомнил что очень голоден.
— Не могу. Я голодранец без гроша в кармане. Сдохну либо на арене, либо от голода.
— Тебе занять?
— Обойдусь, — соврал я. Есть хотелось невероятно сильно, даже некую слабость ощущал. Боевая форма требует кучу энергии и моё тело уже после того боя начало усыхать, возможно придётся стать немного каннибалом, чтобы протянуть до конца.