Что держит в одной руке посвященный, в то время как его другая рука скрывается в отвратительном деянии?
Акты Архелая, предшествовавшие по времени Катехизису и самому Святому Кириллу Иерусалимскому, Отцу греческой церкви IV века, а также Петру Сицилийскому, предпринявшему в IX веке миссию в стан грозных тогда манихеев (155), и в наши дни некоторые авторы, подобные де Бособру, потрудились нам об этом рассказать. Посвященный держит ишас (ischas) (156), который собирается бросить в ужасную чашу, поспешив смешать его с тестом (157) в горящем сосуде, чтобы затем предоставить этот хлеб избранному, сидящему на камне и обязанному совершить жертвоприношение. Избранный предается плачу, чем подтверждает слова Отцов, описывающих совершенных, как собиравшихся в глубокой скорби, поскольку не освободили их пленного бога, скованного в материи (158): они опечалены еще и тем, что, несмотря на их милосердие, в них самих остается еще часть, посвященная тьме.
Все, что мы видим прекрасно подтверждает выражение Святого Кирилла, называющего инжир евхаристией манихеев (159); хотя это лишь бледное отражение того, о чем повествуют Святые Отцы; и барельефы нашей шкатулки, показывая совершение мистерий над животными (160), сумели, насколько возможно, уберечь глаза, оставаясь, тем не менее, в рамках истории и в русле отвратительной манихейской доктрины.
Вид кувшина или сосуда для толчения с выбегающем из него пламенем, помещенного посреди четырех посвященных манихейской евхаристической сцены, напоминает обвинение, ответственность за которое предоставляю Святому Епифанию, отсылая к тексту самого Отца Церкви, чтобы не быть в занимающем нас вопросе слишком некомпетентным историком (161).
И все же, на барельефе запечатлен вполне заурядный сюжет манихейского действа: смешение теста с отвратительной субстанцией, собранной у телицы.
Еще более чудовищные мерзости такого рода мистерий, по словам Святого Августина, были раскрыты в Карфагене по запросу трибуна Урса (162). Среди препровожденных к нему обвиняемых находилась и девочка по имени Маргарита, разоблачившая эти омерзительные нечестивости. Ей вряд ли было 12 лет, и она рассказала, как ее развращали для исполнения преступной мистерии. Она с трудом заставила согласиться на такие же признания одну манихейскую монахиню по имени Евсевия, претерпевшую с той же целью такие же оскорбления. Поскольку присутствующие на мистериях посвященные были обоего пола, Евсевия и Маргарита, допрошенные раздельно, указали в своих совершенно тождественных свидетельских показаниях весь процесс этих постыдных действ вплоть до способа, при помощи которого тесто помещалось под тело