Я вздрогнула, представив вечность в закрытом гробу, пока голодные скорпионы ползают по тебе, жалят и дерутся за место, с которого удобней отщипывать клешнями куски плоти от тебя.
– Крышка гроба была исцарапана изнутри, а она сделана из камня…
– Прекрати! – Завизжала я, и на моих глазах выступили крупные капли слез. – Кто может быть настолько жесток, чтобы сотворить с живым человеком такое?
Лицо вора посуровело.
– Ты лучше спроси: что сделал этот человек, чтобы заслужить такое?!
Я замолчала, утирая слезы. И ёжу было понятно, что не за хорошие заслуги с чужеземным некромантом так обошлись.
Вор больше не рассказывал мне страшных вещей, вместо этого с каким-то детским восторгом осматривал добытое.
Над горизонтом поднималось жаркое солнце, мы были в нескольких километрах от каравана.
Ещё требовалось дотащиться до лагеря.
* * *
Грязная, пыльная и уставшая я вползала в пределы лежбища вполне знакомых ублюдов. В заднем отделе шальвар и внизу штанин как-то особо неприятно позвякивали драгоценности. Нет, золото и камни я люблю, но не когда они у тебя в набедренной повязке, колют острыми гранями в мягкие участки тела. Всему свое место, ожерельям – на шее, а не в трусах.
Пустынный вор тащился за мной, ни на минуту не выпуская из рук своё клейкое золото. Мумиё воняло так, что мне казалось, проще попросить пустынного скунса посикать на тебя, или закопаться в песок, кишащий жуками-вонючками. Я не знала, чем ещё перебить этот стократно усилившийся на жаре запах.
В то время, как мы тащились к месту стоянки, я мечтала о том, как придя в свой караван, прикажу набрать полную ванну воды и смою с себя этот мерзкий запах.
В какой-то момент усталые шаркающие шаги за спиной остановились.
– Э-э-э… – расхититель усыпальниц рассматривал зверей каким-то подозрительным взглядом, будто это они испортили воздух, а не его драгоценное мумиё. Хотя любые кишечные газы кораблей пустыни просто амброзия по сравнению с мумиём. – Знакомые ублюды… Я воровал в этом караване раньше? – Осведомился расхититель гробниц.
Черт! Очередная проблема! Лучше бы я бросила его в пустыне! – уже не в первый раз мелькнула мысль.
Я вскинула голову к звёздному небу и завыла.
Пришлось бегать по лагерю туда-сюда, звеня штанами, прячась за невозмутимыми ублюдами и воровать для вора. И молиться пустынным богам, лишь бы пронесло, и никто тебя не увидел при ярком свете дня. Одежда погонщика, чалма охранника со свободным краем, чтобы замотать лицо, незанятый ездовой ублюд. Пинками поднять вредную тварь и, прячась за ней, сопроводить к нищеброду на окраину лагеря.