– Так уж и быть, поделюсь с тобой выигрышем! – Мне придвинули горсть конфет, львиная часть от выигрыша. – Чтобы подсластить горечь поражения.
Конфет не очень-то и хотелось, мне было непонятно, как именно он смог выиграть несколько раз подряд, ведь это практически невозможно, чтобы выпадали одни красные конфеты. Но я все же взяла одну.
Я развернула обертку и обомлела, развернула следующую, тот же шокирующий эффект. Все конфеты были надкусаны! У всех отсутствовала белая сторона, сулившая мне выигрыш, а ворюге проигрыш. Это был как раз тот момент, когда в присутствии воришки мне не хватало воздуха… от ярости!
И тут у меня сорвало крышечку с котелка. За последнюю горсть сладостей мы подрались.
Я повалила нечистого на руку засранца на крышу могильника и долго мутузила его кулаками, пока тот ржал. Чешуей покрылся и ржет, как ублюд, весело ему, гогочет, упиваясь своим грязным обманом! Ему пинки, что элефанту комариный укус, но я упорная.
В конечном итоге мешок сластей достался мне, скорее всего, потому, что воришка уже слипся с обеих сторон. Но как расхититель пояснил, конфеты отданы мне чисто за старание и упорство, а выиграл все равно он.
Я готова была поспорить, но дальнейшие разборки пришлось немедленно прекратить. Во-первых, нищеброд предложил вернуть мне обратно все до последнего поцелуя, взятого хитростью и в качестве собственного унижения полежать на мне пару часиков. Разумеется, я с возмущением отказалась и отвесила ему еще пару пинков. А во-вторых, на кладбище мы были не одни.
Огромная луна мертвенными лучами выхватывала из тьмы призрачные фигуры, и они приближались.
Я прижалась к воришке.
– Кто это такие? – Нас обступали со всех сторон.
– Ну, вот это, – воришка ткнул пальцем в сморщенного, как урюк, старика в кожаных доспехах, вышеуказанный призрак подплыл к нам, – прапрадед халифа. Это его вторая жена, – женщина с властным, но кислым, как незрелая мушмула, лицом, – а это четвертая бабушка нынешней правительницы. А это… – Призраки придвинулись ближе.
– Мама дорогая!
– Угадала! Мать нынешнего халифа! То есть наша бабушка, э… В общем, я запутался, кому кем она приходится.
– Я тоже! – взвизгнула я, осознавая, что кто-то дышит в ухо холодным или голодным, это с какой стороны посмотреть, но сопение явно было нездоровым. То есть титулованный мертвец совсем рядом.
Двери могильника были открыты, и оттуда выплывали все новые и новые полупрозрачные фигуры.
– Может, ты уже возьмешь, что нам нужно, и пойдем?
– Не могу, надо у них попросить. – Ворюга кивнул на мертвецов. – Я тут решил: раз идти – то до конца! Выбора, понимаешь ли, нет!