Девушки только слегка нервные и недалекие. Вместо того чтобы убирать покои от грязи, они занимались черт-те чем.
Нет, ну все-таки и насорил же здесь воришка! Песок разнесло ветром по всем покоям, до самой ванной. Сейчас три помощницы вениками пытались выгнать из комнат непонятно откуда взявшегося скарабея, при этом визжали как резанные, подпрыгивая на месте, словно козы, а жук метался от них во все стороны. Жаль, что Фатима их не видит, а то быстро навела бы порядок. Я посмотрела на это дело и махнула рукой – настроения не было даже ругать.
Все готово к балу. Немного смущало то, что торжество задумано на южный манер.
То есть платья будут иностранные, открытые и никаких вуалей. Якобы это сделано для того, чтобы наследник, присмотревшись повнимательнее к лицам девушек, скорее определился. И танцы состоятся все сплошь позорные, не наши, с дотрагиваниями и держаниями за ручку. Принц обязан потанцевать с каждой чуть ли не наедине.
Срам-то какой!
Сегодня вечером великий визирь выберет избранницу своего сердца. Ту, кто займет место на троне рядом с ним. И если это буду не я, то уж и не знаю, что надо сделать, чтобы привлечь внимание разборчивого шахзаде.
Я была близка к победе, но это меня не радовало.
С дружным визгом девушки выкинули прочь ползучего разведчика и принялись за уборку.
Пришла Фатима, заглянул Пан Арш`хан, и началось одевание. Долгое, нудное, вконец испортившее мое настроение.
Платье было узкое, тесное, стояло колом и тянуло плечи к земле. От золотой вышивки нестерпимо все чесалось. Что не способствовало радости от предстоящего бала. Полночи в тесном душном помещении, облаченной в срамное платье, в компании со всем недовольным принцем. Лучше утопите меня в мумие!
Пока помощницы суетились вокруг меня, прилетела весточка от отца. Этого еще не хватало!
Сапсан сунул мне свиток в руку и бочком-бочком, оберегая свой наполовину ощипанный зад, отошел в сторонку. Видно, не у одной меня не было при себе писчих принадлежностей. Так и не развернув, я засунула свиток за расшитый пояс. Ну не было у меня сейчас сил читать султанские нотации, написанные с позиции: я мужчина, я отец, я – бог! Мое мнение – единственное, мой совет – абсолют, моя воля – непререкаема!
Гр-р-р! Как же бесило это мужское высокомерие вкупе с самомнением! Мне надо успокоиться и вытерпеть этот ненавистный фарс.
Только выйдя из своих комнат, я поняла, как сильно шахзаде «любят» своего старшего брата. По обе стороны коридора стояла охрана в два ряда – это расстарались военачальники, очень уж им не хотелось потерять невесту, на которую они сделали ставку.