— Вы говорите, говорите, — одобрил его капитан.
— А я и говорю. — Роман Львович ослабил на шее галстук. — Кроме Кати и Светки у Андрея родственников больше не было. Все активы его — в этом предприятии. А на предприятии кто второй партнер? Правильно, Грановский. Кто распоряжается всеми средствами?
— Да неужели? — усмехнулся Орешин.
— Правильно, опять Грановский! И что из этого следует?
— Что? — Лунин оторвался от разглядывания многочисленных грамот, украшающих стены кабинета, и теперь с любопытством смотрел на сидящего перед ним человека.
— А то и следует, — голос Грановского дрожал то ли от страха, то ли от возбуждения, — самое заинтересованное лицо в гибели Андрея — это я. А значит, по вашей логике, я и заказчик. Исполнителем я быть точно не мог, я весь день проторчал в кабинете. Как у вас говорят, у меня алиби.
Дверь кабинета распахнулась, и секретарша внесла поднос, на котором Лунин, к своему удивлению, кроме чашек с чаем и сахарницы увидел еще и два бокала, источавшие ароматный запах хорошего коньяка.
— А коньяк зачем? — Грановский явно не ожидал подобного разнообразия.
— Так вы же сказали — «покрепче». — Секретарша с удивлением смотрела на Романа Львовича.
— Так, чай оставляй, коньяк забирай, — скомандовал Грановский.
— А куда ж я его, обратно в бутылку?
— Не знаю, хочешь, сама выпей. Уноси! — Роман Львович поморщился и нетерпеливо махнул рукой. — Хотя, погоди, оставь. Я сам выпью, пока можно.
Илья бросил в чашку два кубика рафинада и, со звоном размешивая сахар мельхиоровой ложечкой, проводил взглядом выходящую из кабинета женщину, после чего сделал маленький глоток.
— Мне нравится, — улыбнулся Лунин и сделал еще глоток, — мне нравится ваша логика, Роман Львович.
— Ага, вы ж только что нам все дело раскрыли, — ухмыльнулся Орешин, — а что, мотив есть, подозреваемый есть, хоть сейчас дело в суд отдавать можно. А ежели вы нам еще и исполнителей сдадите, то суд непременно учтет ваше содействие следствию. Есть шанс соскочить с пожизненного!
— Очень смешно. — Возбужденный, Грановский хотел было вскочить с места, но тут же осел под неожиданно ставшим тяжелым взглядом оперативника.
— А вы тогда грустного клоуна нам здесь не изображайте, — посоветовал капитан, — вот следователь по этому делу, — кивнул он на прихлебывающего горячий чай Лунина, — он будет задавать вам вопросы, а вы на них отвечайте. Откровенно, подробно, а главное, без этих ваших эмоций.
Грановский на пару мгновений зажмурился, пытаясь взять себя в руки, затем открыл глаза и вымученно улыбнулся Лунину.
— Ну что же, попробуем без эмоций. Задавайте ваши вопросы.