— Хуже, — мрачно отозвался Ракитин, — кошелек — это еще куда ни шло. Голову я потерял.
Он вернулся к своему рабочему месту и обессиленно рухнул в кресло.
— Ну а потом до кучи и кошелек.
— Влюбился, что ли? — предположил Лунин.
— Да вот, вляпался. — В голосе Ракитина звучало искреннее удивление человека, не понимающего, как с ним могла приключиться такая глупость. — Перед Новым годом приятель меня один из УВД позвал посидеть в компании. В основном, конечно, опера были, ну и так, несколько человек кто откуда. Вот и познакомился с Ирочкой. — Серегины глаза на мгновение блеснули. — Я тебе скажу, хороша! Реально хороша. В областном управлении в архиве сидит бумажки перебирает. Но фигура — это бомба, поверь мне.
— Я верю, — охотно подтвердил Илья, устраиваясь на стуле поудобнее.
— Так вот мы с ней весь вечер протанцевали, потом сразу ко мне поехали. Я ей по дороге даже стихи читал, Есенина.
— Ты еще и стихи знаешь? — Лунин с уважением взглянул на приятеля.
— Ну как стихи, — Ракитин вяло махнул рукой, — одно стихотворение выучил. Я его всем бабам читаю, безотказно действует. Они как слышат «дай, Джим, на счастье лапу мне…», так сразу хотят мне дать что-нибудь. Ну а чего они дать могут?
Илья, не имевший столь богатого опыта в чтении стихов, скромно промолчал, однако решил, что непременно на днях, быть может даже в ближайшую субботу, зайдет в книжный и купит томик стихов, столь безотказно действующих на представительниц прекрасного пола.
— Ну вот, — продолжил Ракитин, — дальше закрутило-понесло, все новогодние праздники вместе гульбанили, даже на два дня в Москву слетали поразвлечься.
— Ого! — восхитился Лунин.
— Вот тебе и ого, — вздохнул Серега, — билеты знаешь сколько стоят? К тому же под Новый год в экономе не купишь ничего, пришлось бизнесом лететь. И туда и обратно.
— Красиво живете, — не смог сдержать зависти Илья.
— Ага… — Ракитин с силой ударил кулаком по столу. — Жили! Счастливо, но не долго. В Москве же, сам понимаешь, есть куда деньги потратить. В общем, два дня энергичного шопинга свели мои накопления к нулю.
— Так ты же вроде на новую машину копил? — Илья удивленно взглянул на приятеля. — И их тоже?
— А что, думаешь, в копилке деньги плохие были? Их в кассе не принимали? — мрачно усмехнулся Ракитин. — Хорошие были деньги, со свистом ушли. Кстати, ты знал, что в бизнес-классе шампанское наливают? — Он на мгновение оживился, но тут же вновь поник. — Мы, правда, когда назад летели, я уже на это шампанское смотреть не мог, у меня пузыри из ушей лезли. Назад вернулись, у меня баланс нулевой. Везде. Полный ноль. Я ей говорю, Ирусик, две недели я тебя шампанским поил, теперь две недели ты меня пельменями кормить будешь. А она похихикала малость, словно это все шутка такая, и укатила, сказала, мол, маму надо проведать. Ну надо, так надо, мама — это святое. Я день жду, два, она все маму проверяет. Звоню на мобильник, трубку не берет либо сбрасывает. Ну чего делать? Поехал в УВД с утреца, выловил ее у входа и спрашиваю, а что вообще, подруга, происходит? И тут, прикинь, мне эта крыса заявляет, — Серега уже покраснел от возмущения, и теперь его голова напоминала Лунину огромный, поспевающий на глазах и при этом говорящий помидор, — я свою жизнь на общение с нищебродом тратить не собираюсь! Прикинь, с нищебродом! Я, значит, нищеброд, по ее мнению.