Такого ужина или обеда они не ели с тех пор, как покинули Последнее Убежище и простились с Элрондом. Вокруг колебался свет факелов, и на столе горели еще две высокие свечи из красного воска.
Пока они ели, Беорн глубоким раскатистым басом говорил им о Глухоманье, о темных, полных опасностей, лесах, которые в дне пути отсюда протягивались с севера на юг, преграждали им путь на восток и так и назывались: Лихолесье.
Гномы слушали и трясли бородами, потому что знали – скоро им придется идти через это Лихолесье, самое жуткое место на пути к жилью дракона после Мглистых Гор.
Затем, утолив голод, гномы принялись рассказывать свои истории, но Беорн, казалось, уже дремал и их не слушал. Говорили они все больше про золото, серебро и камни, про искусство своих кузнецов, а Беорну, похоже, это было вовсе не интересно: у него в холле не было ни одной золотой или серебряной вещи, и металлических, кроме ножей, почти не имелось.
Долго-долго сидели они за столом, потягивая мед из деревянных кружек. Потом наступила ночь. Факелы погасили, в очаг в середине комнаты подбросили сухих поленьев, а гости так и сидели. Отблески пламени плясали по столбам, подпиравшим крышу, и Бильбо даже показалось, что он слышит, как ветер шумит в ветвях и кричат совы, будто по какому-то волшебству дом превращается в лес. Но самого хоббита уже сильно клонило ко сну, он сполз с сиденья на мягкий, устланный сеном пол, голоса уплывали куда-то вдаль, Бильбо с трудом расслышал, как заскрипела, а потом хлопнула дверь, – это ушел Беорн, – и его сморил сон. Спал он, однако, недолго и проснулся как от толчка. Беорна не было. Гномы расселись вокруг очага, скрестив ноги, и запели. Песня была длинная, со множеством примерно таких куплетов:
На чахлый вереск ветер дул,
А лес листом не шевельнул,
Легла в нем тень, и смутный день
Во мраке ночи потонул.
Рванулся ветер, и волной
Скатился с гор на лес густой.
Стволы пригнул, под свист и гул
Деревья сыпали листвой.
Умчался ветер из лесов,
Сорвал листву – и был таков.
Пошел свистеть, и выть, и петь
Меж трав болотных и кустов.
Травой у Озера шурша,
Он рвал метелки камыша,
Волну качал, а Лес молчал,
И тучи вдаль неслись, спеша.
На Гору ветер тучи гнал,
Ревел и бился между скал,
Мел голый склон, где злой дракон
В подземном логове лежал.
Дул ветер, дул за край небес,
В ночь улетел и в ней исчез.
Ладья-Луна, светла, ясна,
Плывет среди искристых звезд.
Бильбо снова начал клевать носом. Вдруг Гэндальф встал.
– Нам всем пора спать, – сказал он. – Но Беорн, по-моему, не спит. Здесь в холле можно спокойно отдыхать и ничего не бояться, но советую помнить, что Беорн говорил перед уходом: если хотите остаться целы, не суйтесь за двери, пока солнце не поднимется.