Сперва пришлось потратить много времени на то, чтобы отговорить Кирилла от объявления общей тревоги. Мы ведь не знали доподлинно, сколько всего членов иерархии было вовлечено в заговор и имел ли он место вообще. Подозревали первого викария в том, что он убийцу к Стефану отправил, но ведь только подозревали, верно? А может, он и ни при чем вовсе, может, другой кто за ниточки дергает, сам в тени хоронясь? Да и с другой стороны глянуть — ну крикнули мы «пожар!», а дальше-то что? Как вычислить слуг Золотоголового — всем очную ставку со Стражем устраивать?
Поэтому действовать мы решили максимально осторожно. Ревнитель дал ход расследованию происшествия с одержимым, который оказался в камере с моим подопечным, но основной версией сделал его личную неприязнь к Стефу. Да, шито это было белыми нитками, но крыло Стражей, точнее, его глава, приняло версию безоговорочно. Словно и сами желали, чтобы дело было спущено на тормозах.
Такое поведение косвенно подтверждало нашу догадку о том, что слугой Золотоголового был первый викарий — отец Владимир. После смерти отца Василия, и с учетом внезапной и очень «своевременной» болезни, обрушившейся на епископа Нижегородского, именно он остался единственным епископом и — фактическим главой епархии. Жесткая, практически военная дисциплина которой предполагала полную и безоговорочную его поддержку со стороны Стражей: как граничников, так и гвардейцев, местного ополчения, да и всего клира, если уж на то пошло.
И так продлится еще около месяца, пока не пройдут выборы и не назначат новых епископов, а те, в свою очередь, не выберут нового главу епархии. Пока же этого не произойдет, власть останется у отца Владимира.
Так что надо было как при ловле сома действовать. Подготовить живца, забросить наживку и терпеливо ждать, когда подкоряжный великан на нее клюнет. То есть готовиться и ждать того, что Золотоголовый задумал.
Ревнитель не сразу, но согласился с нашими доводами. Предложил лишь некоторое количество его подчиненных к делу привлечь — под видом проводимых ими допросов Стража. Сам он в своих людях был уверен, а на предмет одержимости, действительно, Стефан мог проверить. К тому же, процесс дознания перед Трибуналом все одно нужно было проводить — хотя бы для отвода глаз слуг Золотоголового.
План у Баал-Берита, как я понимал, был не таким уж простым, как нам сперва казалось. Первые-то дни я думал, что Высший демон только силы пробует, границы возможного для себя определяет. Попытался Стефана захватить — не вышло, попробовал с Стражами на посту — получилось. И нас, как я полагал, гнал, чтобы сведения о его способностях в Ассамблею раньше времени не попали.