Не дожидаясь, пока они осядут на пол, пастор ударил молниями по Обезянам. Стеф, желая помочь союзнику, тоже бросился вперед, занося квач над головой. Но если магия Акселя успела обжечь парочку демонов, отбросив их на пару шагов, то взмах Стража пришелся в пустоту — Обезяны, явно напуганные, отступили.
Нет, не напуганные. Низшие шагнули назад, выполняя приказ господина. Того, кто как раз сейчас решил выйти из призрачного пламени портала.
Я сразу понял, почему демоны еще там на посту возле руин Перми назвали его Золотоголовым. Выглядел Высший как огромный, чуть ниже Обезянов, рыцарь в шипастых алых доспехах, покрывающих каждый сантиметр его тела, а поверх закрытого шлема с узкой прорезью для глаз, носил массивную, горящую золотом корону.
«Герцогская», — очень своевременно вспомнил я средневековую геральдику.
У Герцога Ада было четыре руки, по две с каждой стороны, в остальном же его вид вполне соответствовал человеческому. Остановившись на выходе из портала, он словно бы дал себя рассмотреть во всех деталях, после чего сделал пару шагов и остановился за спинами своих слуг. Внимательно осмотрел каждого из нас, а потом сделал то, чего никто — я уж точно! — от него не ожидал. Снял шлем.
Под ним, оказывается, скрывалось красивое мужское лицо. Нездешнее, но прямо-таки дышащее благородством — тонкий профиль, полные губы, большие, чуть навыкате глаза. Тонкая бородка, проходящая полосой по подбородку и скулам, была уложена так тщательно — волосок к волоску — что казалось нарисованной.
— ОПУСТИ МЕЧ, — сказал демон Стефану.
Спокойно вроде сказал, не крикнул, но я почувствовал, как каждая мышца в теле Стража задрожала от звуков голоса Золотоголового. И отчетливо понял, что ничего мы ему противопоставить не сможем. Даже будь у нас все оружие мира, стой за спиной сотня Стражей, а не десять слабых и старых епископов, ничего этому могущественному существу мы сделать не в силах. Ни квачем, ни магией пастора Акселя, ни уж, тем более, чином изгнания, который продолжал бормотать оставшийся в живых ревнитель.
Только зря он пытался командовать моим Стефаном Дуровым. У него и в училище-то всегда проблемы с дисциплиной были, а уж как на фронтир ушел, так и вовсе от рук отбился. Не могу сказать, что именно он думал в этот момент, но подозреваю, что примерно следующее:
«Ага, щас!»
И в следующий миг он атаковал демона. Рванул вперед, ткнул клинком тому в бедро, крутанулся на левой ноге и, вложив в удар всю силу инерции, рубанул квачем поперек живота Золотоголового.
Высший даже не дернулся. Клинок, способный проходить сквозь любую материю, одновременно существующий и нематериальный, не смог пробить ни пластину на бедре, ни латы на животе. Только сноп искр выбил при столкновении и там и там.