Понимая, что образовательный ролик полон пробелов, я ждал его вопросов. И дождался их спустя девять минут.
— Они были такими сильными… — подавив очередной всхлип произнес Стефан.
— Да.
— Почему они не сражались?
— Они разучились. Их жизнь была похожа на рай, все, что они могли придумать, можно было получить просто так или за деньги. Они разучились бороться и застыли в своем счастье, как муха в меду. Только представь — вся Солнечная система, все ее ресурсы и возможности, работали лишь на то, чтобы они вкусно ели, развлекались и придумывали новые способы удивить друг друга. Они перестали быть людьми задолго до того, как демоны сделали их скотом.
— Но у них было оружие!
— Человек — оружие. Его вера — и щит, и меч. Остальное — лишь технические приспособления. С ними может быть проще и легче, но без основы, без стержня, они не более, чем холодное железо. Знаешь ведь, как в Священном Писании зовется человек? Душа живая. Их души были мертвы до того, как слуги Сатаны погубили вместилища.
Стефан молчал. Всхлипывал все реже и реже. А потом уснул. На это я и рассчитывал. Детская психика и ее защитные механизмы, хвала Создателю. А еще он так и не спросил, как случилось, что демоны вдруг вышли из преисподней и обрушились на человечество. Еще спросит, конечно. Только вот однозначного ответа на его вопрос я дать не смогу. Да и никто не сможет. Мнений на сей счет, естественно, очень много, но вот с фактами — не очень. Ассамблея многое смогла восстановить, но далеко не все.
Он спал, а я охранял его сон. Слушал звуки ночного леса через немногочисленные датчики, и размышлял. Не о том, что делать дальше — это был решенный вопрос. О прошлом. О том, как свет двадцать седьмого века сменился Темными Веками, о которых мы почти ничего не помним. И о том, удастся ли нам когда-нибудь вернуть Землю себе.
Сейчас Ассамблея контролировала и могла назвать спокойными только территории Восточной Европы. Там люди жили в относительной безопасности, там уже более семидесяти лет не открывался ни один Разлом, а рожденные там дети считали демонов сказками, которыми матери пугают, добиваясь послушания. В кресте четырех епархий: Питерской, Киевской, Нижегородской и Гданьской, общинники по-прежнему посыпали солью дверные пороги и кропили окна святой водой, но больше по привычке, чем реально опасаясь появления инфернальных тварей.
Только московская зона — сам древний, лежащий в руинах мегаполис, и его окрестности — по-прежнему являлась опасной землей. Слишком много зла там было совершено, слишком много пролилось крови. И слишком сильны были закрепившиеся там Темные Слуги. Но придет и их час.