– Ага! Движемся в верном направлении. Уже получше.
Симон не заметил разницы во вкусе по сравнению с первой бутылкой, но ничего не сказал.
– Ну так что, открываем папку? – спросил Бордери.
– Вы в нее так и не заглянули? – удивился Симон.
– Один раз, десять лет назад, когда получил. С тех пор она лежала в этом сейфе.
– Да, десять лет – срок недолгий, – с легким раздражением откликнулся Симон. – Значит, это не копия того досье, что у нотариуса?
– Нет. Как сказал мне Жан, здесь совсем другие бумаги. Папка, оставленная у Бардона, предназначалась Колену, в нее он сложил документы на право собственности, личные воспоминания, а еще письмо, то самое, в котором он снимает с себя вину и обвиняет настоящих преступников, называет имена всех, кто был замешан в махинациях «Семитим», приводит факты… Еще он оставил там карту острова, план подземелий, с указаниями, где искать Безумство Мазарини.
– Карта острова сокровищ! Значит, он нашел Безумство Мазарини?
– Видимо, да. Ему можно верить. Перед тем как уйти, он сказал мне странную вещь, что-то вроде: «Я показал Колену настоящую тайну Безумства Мазарини. Карта, которую я оставил у нотариуса, поможет ему вспомнить. Но карта сама по себе бесполезна. Как и воспоминания Колена».
Симон допил вино и тут же почувствовал, что делать этого не следовало. У него закружилась голова.
Ему надо ехать. Партия разыгрывается на острове, прямо сейчас, а он даже встать, похоже, не может.
– А в вашей папке что? – спросил он.
– Туда Жан собрал все, что нашел про Безумство Мазарини. Все исследования за двадцать лет. И сказал примерно следующее: «Ты единственный из моих друзей, кто достаточно богат, чтобы наплевать на Безумство Мазарини. Но если Колен захочет узнать больше, узнать, как я это понял, тогда дай ему прочитать все материалы моих исследований. Может быть, его это заинтересует. Может быть, он будет так же увлечен историей, как я». Помню, что он прибавил странную фразу, смысла которой я так и не уловил. «Когда ты узнаешь правду, я в своей могиле услышу, как ты назовешь меня сволочью!»
Габриель Бордери тоже допил вино. Похоже, голова у него была крепче, чем у Симона. Он прошелся по белоснежной плитке, глядя на бухту Ангелов, на бирюзовую воду и белые паруса.
– Насколько мне известно, – обернувшись, сказал он, – Жан открыл свой секрет маленькому Колену во время последнего общего застолья ассоциации – застолья, которое стало началом конца.
– Прямо-таки Тайная вечеря, – заметил Симон. – Жан Реми возомнил себя Иисусом?
– Возможно, – согласился Бордери. – По меньшей мере, пророком. Но одно несомненно: он так и не воскрес. К сожалению… – И задумчиво покрутил в руках пустой бокал.