Отец грубо толкнул Мади к нам.
– Ублюдок, – прошипела она и плюнула на пол.
У меня в голове все взорвалось. Думать я не мог. События неслись передо мной, непостижимые, нереальные и все более ужасные.
Однако худшее было впереди.
Отец отпихнул в сторону несколько валявшихся на полу коробок, под ними был люк. Он откинул крышку:
– Вперед! Все трое.
Мы застыли в отупении, и Валерино снова поднял пистолет. У меня в голове билось слово из двух слогов, но я не мог его произнести. Больше не мог.
Папа.
Может, если я заговорю, поймаю его взгляд, он отреагирует? Только нужно произнести это убедительно, с любовью, даже с обожанием.
Арман и Мади уже скрылись в люке.
Я остался один.
Мне надо было сказать «папа» в последний раз. Во второй и в последний?
Я открыл рот, но отец уже повернулся ко мне спиной, сделал несколько шагов, наклонился и вытащил из стоящего в углу ящика длинный провод.
Равнодушно.
Я ничего не сказал.
Молча нырнул в люк, спустился в подвал. Валерино наклонился к нам, и я испытал дурацкое облегчение, оттого что последним в квадрате света, который вскоре исчезнет над нашей могилой, вижу не лицо отца.
– Мало кто знает о существовании этого выдолбленного в граните помещения, – сказал Валерино. – Не питайте иллюзий, малыши. Мне очень жаль, но вы оказались в неподходящий момент не в том месте.
Он закрыл люк, и подвал погрузился в полную темноту. Мы почти не дышали, прислушиваясь к шагам наверху. Ждали, что услышим, как лязгнет засов или как с шумом подвинут стол, чтобы придавить крышку люка, но никаких звуков не было.
Тишина.
Долгая.
А потом вдруг оглушительный грохот.
Люк не загородили столом, на него свалили все здание.
– Они взорвали сарай! – взвизгнул Арман. – Весь поганый сарай обрушился, и мы заперты внизу. Никто не знает, что мы здесь. Никто не знает, что этот подвал вообще существует! Даже если кто-то пройдет мимо, даже если мы будем орать как ненормальные, нас не услышат.
Мади молчала.
Я не видел ее в темноте. Была она там или нет?
– Мы пропали, – не умолкал Арман, он был близок к истерике. – Мы здесь подохнем!
И тут в темноте раздался голос Мади. Она произнесла несколько слов, и самое страшное – я не мог упрекнуть ее за то, что она это сказала.
– У тебя довольно крутой папаша, Колен.
Суббота, 19 августа 2000, 11:37
Дорога к перевалу Клер, Ницца
Габриель Бордери потянулся за папкой, но вдруг передумал.
– Как насчет второй бутылки?
– Вообще-то мне надо ехать… Впереди тысяча двести километров.
– Но не прямо сейчас?
– Ваша правда.
Габриель снова отправился в погреб и вернулся с бутылкой «Вон-Романе» 1989 года. Плеснул, попробовал.