– Черт! – вырвалось у Клары.
Журналист провел рукой по взмокшему лицу.
– Малыш, ты правда не сможешь потерпеть, если я закурю?
Полицейский фургон сорвался с места и, прорезая ночь воем сирены и вспышками мигалки, помчался в обратном направлении. Площадка для отдыха в Фонтене-ле-Конт мгновенно опустела. Движение на шоссе почти восстановилось, но Симон знал, что в эти решающие часы здесь от него больше пользы. Полицейские забрали план острова, не тратя времени на вопросы. Огромный план отсканировали по частям и уже отправили на Морнезе.
Симон вдруг подумал о Кандис, которая сейчас, наверное, спит где-то там, на острове, возможно – в объятиях другого парня, равнодушная ко всей этой ночной суете в заброшенных руинах, которые она сторожила днем.
Симон не расстроился. Ему не терпелось погрузиться в изучение остального досье, которым полицейские даже не поинтересовались. И напрасно.
Все эти типы на острове охотились за сокровищем Мазарини, потому если вычислили, где оно скрыто, то именно там и надо искать и Колена Реми, и Валерино с сообщниками. А ключ к Безумству Мазарини в этом досье, во всех этих письмах, статьях, геологических разрезах, метеорологических сводках, описаниях флоры острова.
Симон углубился в досье, снова и снова проглядывал документы. Он должен найти! В десятый, наверное, раз просматривая бумаги Жана Реми, он вдруг задержал взгляд на одном из геологических профилей. После чего быстро нашел метеорологическую сводку, положил листки рядом.
В тумане вдруг забрезжил просвет.
Рассуждение выстраивалось невероятное. Конечно, это глупо, этого просто не может быть. Только не на Морнезе. Не на этом острове. И все же если его немыслимое предположение верно, то как раз оно многое объясняет, увязывает одно с другим…
Надо начать все заново и проверить!
Воскресенье, 20 августа 2000, 02:35
Подземелья острова Морнезе
Брижит долго молчала, опустив глаза. Винный погреб походил на мерзкую исповедальню, грязную камеру смертника, где выслушивают последнюю волю обреченного.
Наконец она подняла голову и медленно заговорила:
– Мне трудно, Колен. Может, ты не знаешь, но я очень дружила с Анной, твоей мамой, моей невесткой. Все эти годы мы с ней были едва ли не единственными женщинами в ассоциации, которые занимались археологическими раскопками на острове Морнезе. Мы были ровесницами, и это нас сблизило. Думаю, про ассоциацию ты уже знаешь, Максим тебе рассказал в Чаячьей бухте, выдав себя за твоего отца. Он почти не врал, это и сделало его рассказ правдоподобным. Он говорил то, что сказал бы твой отец, будь он жив. Твой отец был действительно хорошим человеком, честным и чистым. Он отказывался продавать земли аббатства, противостоял «Семитим». А потом произошел несчастный случай, погибли трое рабочих…