Йойо изобразил на своем глупом загорелом лице широкую улыбку и крикнул:
– Ну, пошли, ребятки, сегодня выбираем шкоты на правом и левом галсе.
Арман высунулся из-за мола и ляпнул:
– А тем, кто уже умеет, можно остаться в порту и клеить девчонок?
Все мы, видевшие, как Арман сражается с парусником, не смогли удержаться и заржали. Арману было пятнадцать лет, но выглядел он самое большее на двенадцать. Шорты болтались вокруг тощих волосатых ножек, тело было белым в красных пятнах. И очки, куда же без них, на большой уродливой голове. Йойо тоже беззлобно засмеялся, он хорошо относился к Арману. Подошел к этому недомерку, посмотрел на него с высоты своих метра восьмидесяти и притворно серьезным тоном заявил:
– Это мои охотничьи угодья. Если хочешь клеить девчонок в порту, спрашивай разрешения у меня.
И, довольный произведенным впечатлением, начал раздавать паруса. Арман неохотно поднялся и выдал:
– Отличный план, парни… Это означает, что все девчонки в порту еще нетронутые!
Группа захохотала, и Стефани – первая. Я видел – ей понравилось, как щенок огрызнулся на Йойо. Наш тренер по парусному спорту снова поглядел Арману в глаза:
– Эй, малявка… Как только выйдем в открытое море, я тебя утоплю!
Веселье прекратилось. Йойо закончил раздавать паруса. Я получил свой.
Ужас!
Парус был вдвое больше меня. Я подозревал, что как только мы выйдем из-за мола, на нас набросится холодный ветер. Я сделал шаг вперед, ветер забрался во влажную ткань, облепил ею мою беззащитную плоть.
Кошмар!
Я с трудом двигался, казалось, еще шаг – и меня унесет ветром. Я старался не поднимать парус слишком высоко, но тогда низ мачты скреб по камням. Стефани-Памела кинула на меня недобрый взгляд, означавший: «Какого черта, нельзя ли поаккуратнее?»
Надо было всего-навсего взять свой парус, пройти с ним через порт, потом через стоянку, стараясь по возможности не задевать машины, спуститься на пристань и попытаться перейти на судно, не промочив кеды насквозь.
Пытка!
И так каждый день. Я всякий раз плелся в хвосте, позади меня оставался только Арман. И Йойо – замыкающим, чтобы подгонять нас пинками.
Проклятые каникулы!
Я задумался и тут же зацепил мачтой зеркальце припаркованной впереди черной машины.
– Осторожнее, болван! – заорал Йойо.
Я пошел дальше, к выходу со стоянки и холодной воде порта, которая плескалась в грязном песке. За парусом я вообще ничего не видел. Заехал по спине Мадихе, и теперь завопила она. Мадиха была главной бунтаркой в нашей группе, девочка из интерната, – в любом лагере находится хоть одна такая, всеми командует и навязывает собственные правила, способна выхватить нож из-за того, что ее задели реей по плечу. Высокая. Широкоплечая. Из тех, кто успокаивает нервы, занимаясь капоэйрой. Силы были неравны.