Татьяна хотела что-то ответить, но конвульсивный спазм исказил ее лицо; губы ее посинели, глаза помутились, лицо сделалось мертвенно-бледным.
– Не говорите! – с живостью вскричал студент. – Ваш ответ понятен. И этот ответ доказывает, что мы оба думаем о сердцах бесчувственных и неблагодарных. В настоящую минуту для меня достаточно и того, что наши мнения сходятся. До свидания, сударыня, а может быть, и прощайте… потому что, если я забуду или излечусь, то мы не увидимся более. Но если вы увидите меня снова… это будет значить, что я страдаю более чем когда-либо… и тогда вспомните о вашем обещании… Я приду требовать его исполнения, и потребую!
– Хорошо! – произнесла Татьяна, прощаясь.
Фирмен Лапрад поклонился и вышел.
* * *
Теперь последуем за покинутой любовницей графа де Шале, вышедшей принять человека, чей неожиданный визит помешал ее беседе с тем, кто должен был возвести графа на эшафот.
Впрочем, по правде сказать, не помешал, так как Татьяна обрадовалась появлению этого безнадежного любовника, рассчитывая, несомненно, сделать его полезным орудием своих замыслов.
Адвокат – так как Фирмен Лапрад к тому времени уже не был студентом, – сидел в глубокой задумчивости в комнате, похожей на рабочий кабинет или библиотеку. Склонив голову на руки, он сидел неподвижно, устремив взор на одну точку, и не слышал даже, как вошла Татьяна.
Она с минуту рассматривала его и наконец, подойдя, легонько постучала ему по плечу, сказав:
– Так это вы, господин Фирмен Лапрад. Похоже, ваши страдания лишь усилились?
Он быстро вскочил.
– Так вы меня узнали, сударыня? – вопросил он.
– Я всегда и везде узнаю друга.
– Друга?
– Конечно!.. И в доказательство того, что я вас таковым считаю, готова дать вам лекарство от вашей болезни. Вы ведь за этим и пришли, не так ли?
– Да, сударыня.
– Хорошо.
Она подошла к столу, на котором стояла великолепной работы шкатулка и, вынув из-под корсажа ключик на золотой цепочке, стала ее отпирать, но вдруг остановилась.
– Простите, – сказала она, посмотрев на Фирмена, следившего за ней с лихорадочным нетерпением, – но не могла бы я прежде узнать, как вы собираетесь использовать то, что я вам дам?
Молодой человек нахмурил брови.
– О! – продолжала она. – Мною руководит не простое любопытство… а ваши интересы… потому что, если не ошибаюсь, дело идет о мщении… а не о глупом и низком самоубийстве? Вы желаете ее смерти… а не вашей?
– Да, ее смерти, – повторил Фирмен Лапрад и добавил со злобой: – Ах! Отчего я не могу в то же время уничтожить и его?
– Что ж, – сказала она, – тогда слушайте. Есть степени наказания, как и провинности… я могу предложить их вам на выбор. Например: смерть мгновенную, как громовой удар. Затем, смерть медленную… постепенную… без всяких симптомов, как смерть угасающего старика… или младенца. Или смерть ужасную… чудовищную, проявляющуюся в страшных мучениях… когда все внутренности горят… все члены выгибаются в судорогах… рассудок помрачается… когда все естество так мгновенно разлагается, что за несколько минут очаровывавшее и пленявшее вас личико становится отвратительным и ужасным… Какую же из этих трех смертей вы выбираете?