Одним словом, граф де Шале походил в эту минуту на ребенка, которому нравится именно то, что ему запрещено.
– Господин Фирмен Лапрад, – промолвил он, подходя к адвокату, – вы ведь недавно были у моей матушки в замке Флерин, с господином вашим дядей, не так ли?
– Да, господин граф, я имел честь быть представленным графине.
– Которая обещала барону де Ферье написать ко мне по этому поводу?
– Действительно, графиня была так добра…
– Ну, вот вам и причина моего удивления.
Шале указал при этом на письмо графини, лежавшее на столе.
– Исполняя данное обещание, матушка написала ко мне, и я получил ее письмо сегодня утром… даже несколько минут тому назад… и все мои мысли были еще заняты этим письмом, в котором матушка, со слов вашего дяди, описывала мне все ваши… достоинства, когда маркиз представил мне вас.
Это не совсем правдоподобное объяснение было, конечно, скромно принято Фирменом за чистую монету, хотя он и понял, что граф лжет. Все сели.
– Впрочем, – продолжал Шале, весело обращаясь к адвокату, – вам достаточно было бы иметь в руках одного такого ходатая, как маркиз де Пюилоран, чтобы покровительство моей матушки оказалось совершенно уже излишним.
Фирмен Лапрад улыбнулся.
– Любой безвестный адвокат почел бы за счастье находиться в руках такого вельможи, как господин маркиз де Пюилоран, никогда не осмеливаясь даже и помыслить держать его в своих.
Граф рассмеялся.
– А вы скромны, господин Фирмен Лапрад, – произнес он.
– Скромен с теми, кто по рангу выше, монсеньор, и очень горд с низшими.
– А!.. Вы к тому же еще и откровенны!
– Не должен ли я говорить правду перед тем, у кого ищу покровительства?
– Справедливо. Итак, чего бы вы желали? Места в парламенте? Так для этого вы еще слишком молоды.
– А парламент слишком стар. Нет, монсеньор, если позволите, то я буду просить у вас чего-нибудь другого.
– И чего же?
– Боже мой! Мечты мои слишком честолюбивы, чтобы вы согласились осуществить их, почти меня не зная…
– Посмотрим, что же это за мечты? Говорите без страха.
– Ах! Если я и ощущал некоторый страх, то он совершенно уже рассеялся при одном лишь взгляде на вас, монсеньор. Вы из тех людей, которые внушают к себе любовь, преданность, но не страх.
Шале, которому этот комплимент понравился, переглянулся с Пюилораном, как бы говоря: «Положительно, этот мальчик не глуп!»
– Ах, да, маркиз, – заговорил он, – расскажите же мне, как вы познакомились с господином Фирменом Лапрадом? Вы говорите, это случилось на Новом мосту… когда пьяные студенты намеревались сбросить вас в воду?
– Именно, граф. У этих негодяев, вероятно, не было уже больше ни су, чтобы продолжить свою попойку, так они и соблазнились моим бархатным плащом, а чтобы получить его, надо было избавиться от меня.