В этот момент – как и месяцем ранее, в «Форсиле», Жуан, которому показалось подозрительным присутствие в доме Гонена некого барышника, – в этот момент Паскаль Симеони был близок к тому, чтобы напасть на след заговорщиков.
Одно лишь слово, один лишь знак согласия со стороны молодого маркиза – и, пойдя по этому следу, друзья, возможно, раскрыли бы и сам заговор…
Но слово это не было произнесено, как не был подан и этот знак…
И, недовольные каждый самим собой, Жуан и Паскаль расстались, недовольные также и друг другом.
Глава IV
Как Фирмен Лапрад, решив дела чужие, пытался урегулировать и свои
Герцогиня де Шеврез оказалась права: уже на следующий день (то был понедельник) после того, как король выразил намерение в скором времени покинуть столицу, кардинал де Ришелье объявил, что в те же самые сроки, когда его величество отправится в Фонтенбло, сам он поедет в свой замок Флери д'Аргуж.
Во вторник уже весь двор знал, что днем отъезд короля – а следовательно, и его преосвященства – назначен на ближайшую субботу.
В четверг, явившись в особняк Шале в десять часов утра, Фирмен Лапрад обнаружил, что граф, вопреки обыкновению, уже встал.
Дело в том, что накануне герцогиня сказала своему любовнику:
– Все батареи на позициях… фитили зажжены, осталось лишь пальнуть.
И чем меньше времени оставалось до того момента, когда следовало «пальнуть», тем более, нет, не боязливым – страх никогда не был ему присущ, – но беспокойным чувствовал себя Шале.
Именно этим беспокойством – а кто из нас не испытывал подобного? – которое является одним из самых эффективных будильников, и объяснялось отступление графа от обычая оставаться в кровати почти до полудня.
Хотя Фирмен и сам был крайне возбужден – и не без причины, – но лицо графа, к которому его провели, выглядело таким изможденным, каким Лапрад его никогда прежде не видел.
– Плохо спали, монсеньор? – спросил он.
– Да… не очень хорошо.
Взглянув на секретаря, на чьей физиономии тоже выступили красные прожилки, граф заметил:
– Да вы и сами, мой дорогой Лапрад, сегодня на себя не похожи. Неважно себя чувствуете?
– Немного приболел, монсеньор.
– В таком случае вам следовало остаться дома. К тому же, полагаю, сегодня мне все равно будет не до работы… Как, впрочем, и завтра… и послезавтра… Ох! Особенно послезавтра. Кстати, Лапрад: вам известно, что в конце недели двор на месяц переезжает в Фонтенбло?
– Такие слухи до меня доходили, монсеньор.
– А кардинал, со своей стороны, отправляется в свое имение, которое находится неподалеку от королевской резиденции. Ах! Париж на какое-то время станет таким однообразным без короля-то и первого министра. И поездка эта… для одного из них… будет иметь гораздо более серьезные последствия, чем он полагает.