– Что ж, так и быть, – воскликнул он и, подхватив пожилого дворянина под руку, отвел того в сторону, – я расскажу вам все, Валансе, все! Тем более что я знаю: пусть вы и не одобрите мои действия… наши действия… мои и моих друзей… но вы и не злоупотребите секретом… который не принадлежит лишь мне одному… и я могу вам доверять… как уже доверился своему отцу… чтобы спросить затем: «Правильно ли то, что мы собираемся сделать?»
По мере того как командор слушал Анри де Шале, лицо его принимало все более изумленное выражение.
– Черт! – проговорил он. – Похоже, все гораздо более серьезно, чем я предполагал!
– Столь серьезно, что я уже три ночи уснуть не могу! Ох! Вы не ошиблись, друг мой! Меня действительно пожирает горячка! Так страшно идти… с завязанными глазами… по дороге, которая неизвестно куда тебя выведет… а возможно, и вовсе приведет к погибели! Ладно бы речь шла только обо мне! Но на этой дороге со мной все то, что я люблю, слышите, Валансе? Все!
– Будет вам, будет, дорогой граф, возьмите же себя в руки! Если есть еще время вытащить вас… вас и ваших друзей… из тех неприятностей, в которые вы загнали себя, вероятно, по неосторожности… можете на меня всецело рассчитывать! Но в чем же дело? Говорите! Может так статься, что каждая минута на счету. Говорите!
* * *
Анри де Шале заговорил: сначала с трудом, недоговаривая то о том, то об этом, – в конце концов, в данный момент он совершал предательство; как он ни прикрывал свои беспокойства и страхи, он нарушал данную клятву. Но того, кто покатился по наклонной, уже, как известно, не остановишь. Одной лишь фразой: «Мы готовим заговор против господина де Ришелье» он сказал слишком много для того, чтобы не рассказать обо всем прочем.
Как бы то ни было – скорее по мотивам политическим, нежели в силу личной симпатии, – командор де Валансе являлся ярым сторонником кардинала. Едва лишь услышав о задуманном заговорщиками государственном перевороте, он пришел в ужас и живо объяснил графу, какая это гнусность со стороны высшего должностного лица королевства – состоять в заговоре против первого министра короля! Пылкие внушения господина де Валансе произвели на Шале глубокое впечатление, и дабы усилить эффект своих слов, командор, тоном еще более убежденным, добавил, что их преступная акция обречена на неизбежный провал, так как кардинал всегда пребывает начеку, и не считаться с сим фактом могут лишь безумцы, и что вскоре над головами виновных засверкает меч правосудия, меч, со взмахом которого не только люди лишаются своей жизни, но и их семьи – чести. «Думали ли вы об эшафоте, граф Анри, – воскликнул Валансе, заканчивая свою речь, – когда планировали столь рискованное предприятие?!»