Ярен испугался за меня. “Всё кончилось” – это он не мне говорил, это он себе твердил. Себя успокаивал, потому что успел снять маскировку в последний момент, не сразу понял, что дело швах, едва не промедлил. И я бы погибла.
А ведь он не мог не понимать, как усилит его оружие магия Хранителя, если я умру. Это был такой шанс – почти невозможный, один на миллион – завладеть частью оружие, которое так же сильно, как его собственное. И Ярен этим шансом не воспользовался.
А я, кажется, наконец начала понимать.
Легонько уперлась в его грудь ладонями, подняла голову, чтобы видеть лицо. И спросила, чувствуя, как моё собственное сердце начинает биться быстрее:
- Хен? Это ведь ты?
Испуг в его глазах стал мне ответом. Он промелькнул так быстро, что если бы я не всматривалась пристально, могла бы ничего не заметить. Но вслед за испугом пришло молчание. Ярен молчал, не отводя взгляда, не пытаясь снять меня с колен, не изображал непонимание. И это тоже означало, что я права.
– Нигос и все его святые, – прошептала я, утыкаясь носом в его плечо. Тут же сильные руки обвились вокруг, прижимая меня ещё крепче.
Странно, но гнева не было. Наверное, я изжила его – и гнев, и боль, и обиду – за эти полгода. А потом Хен вернулся… вернулся под новой маской и оставался рядом, защищая, охраняя, наблюдая.
Теперь я понимала, почему он не хотел нашего сближения. Боялся, что рано или поздно я всё равно его узнаю, боялся, что второго обмана я не прощу. Боялся, что я никогда не смогу ему больше поверить.
Может быть, он даже не ошибался.
Я сама не понимала, что сейчас чувствую, готова ли прощать, смогу ли поверить. В голове царил сумбур. Наверное, я должна была отпрянуть, закричать, возможно, наброситься на него с мечом, но вместо этого плавилась в его объятиях, в тепле его тела, чувствуя себя совсем обессиленной и почему-то защищённой.
– Ненавидишь меня?
Мы сидели в обнимку, так плотно, что я почувствовала в собственной грудной клетке слабую вибрацию от его голоса. Хмыкнула вместо ответа.
– Ты уже спрашивал.
В ту самую ночь, когда на нас напали гончие. То-то я думала, почему он так интересуется моим мужем! А он интересовался на самом деле моим отношением к нему самому. А я, балда, как обычно, вывалила всё начистоту.
– Как ты поняла? – я не вырывалась, не спешила начать убивать его, поэтому он, кажется, немного расслабился. По крайней мере, спросил с почти детским любопытством и лёгкой обидой, мол, где же я раскололся?
– Не знаю. Просто картинка сложилась.
Множество мелких деталей вдруг встали на свои места, и меня как осенило. О Пяти Оружиях мне первым рассказал именно Хен. Он охотился за Хранителем. И он боевик, который умеет лечить. А ведь когда я первый раз увидела, как Хен сражается с братом, ещё когда мы только ехали в Академию, на привале, тогда подумала, что он боевик, что он двигается как боевик. И обучал он меня как боевик, знающий все приёмы изнутри.