Его горячие ладони накрыли мою грудь, потом футболка одним махом оказалась задрана, и вместо рук на груди оказался его рот. Я судорожно ахнула от неистовости наслаждения. От силы его рук, от мощи его тела, от жадности, с которой он терзал мой сосок, сжимал губами, яростно ласкал языком. Между ног жарко пульсировало, по телу пробегали волны, я уцепилась за шею Марка, чтобы устоять. Потом почувствовала его прикосновение там, внизу. По привычке зажалась, но Марк не обратил на это внимания, продолжал целовать мою грудь, и я поплыла. В голове затуманилось, и, фактически вися на нём, я только кусала губы, чтобы не слишком громко стонать, когда он, одновременно нетерпеливо и осторожно, ласкал меня внизу.
Когда он подхватил меня, я инстинктивно обвила его талию ногами и не отпускала, пока он не положил меня на кровать в спальне.
Он ничего не спрашивал, и я была этому рада. У меня в голове всё смешалось: страх, возбуждение, исступлённое желание быть с ним, принадлежать ему. Если бы он что-то спросил, я бы лишилась последнего разума от необходимости принимать решение. Хорошо, что он принял его за меня.
На мгновение оторвавшись от моих губ, Марк враз стянул с меня футболку, стащил шортики. Скинул и без того наполовину расстёгнутую рубашку. Я молча смотрела на его тело, на мышцы пресса, сильные руки, цветное тату с иероглифами в цветах и листьях. Он притягивал меня неимоверно, а хуже всего — сводящий с ума, затягивающий в головокружительную бездну взгляд.
Марк наклонился надо мной, с яростным напором раздвинул языком губы, прикусил, снова жадно поцеловал. Я потянулась к его ширинке. Меня сводила с ума преграда между нами, я хотела увидеть его полностью, потрогать, изучить.
Дух захватило, ещё когда я увидела очертания его члена под тонкой тканью боксеров. Вспыхнуло какое-то первобытное желание прикоснуться, попробовать на вкус, взять в рот. Не дожидаясь, пока член вынырнет на свободу, я легонько провела по нему пальцами, и Марк шумно выдохнул. Спустил боксеры, отбросил их в сторону. Помедлил.
Я с восторгом и робостью обхватила его член ладонью. Большой… он ни за что в меня не влезет. Большой, толстый, ужасно красивый, внушающий трепет.
Марк накрыл рукой мои пальцы и осторожно провёл по стволу несколько раз вверх и вниз. Я облизнула губы, как зачарованная, ощущая ладонью стальную твёрдость под упругой кожей, удивительную в человеческом теле. Невольно приоткрыла рот, представляя, как он входит в меня.
Марк вдруг тихо застонал:
— Я сейчас кончу от того, как ты глядишь на него.
Смутившись, я отобрала руку. Сжала в кулак. Отпечаток горячей шелковистой поверхности остался на ладони и жёг словно огнём.