Марк мягко наклонился ко мне, целуя, заставил опуститься, выпрямиться под тяжестью его горячего тела. Опираясь одной рукой о кровать, перебирая мои волосы, другой он гладил меня, уверенно ласкал грудь, и в такт его движениям пламя внутри всё усиливалось. Я хотела его безумно, как самка в течке хочет самца, не в состоянии думать ни о чём другом, кроме красоты его тела, исходящего от него жара, пульсирующего томления внизу живота. Когда Марк попытался было опуститься ниже, я ухватила его за волосы. Мне не нужны были никакие предварительные ласки. Мне нужно было ощутить его в себе. Как можно скорее. Немедленно.
Марк понял. Шепнул:
— Сейчас.
Потянулся к тумбочке, достал цветную коробочку с известным логотипом. Меня чуть дёрнуло то, что презервативы у него хранятся рядом с кроватью. Значит, я не первая, с кем он здесь вот так…
А потом я решительно выкинула это из головы. У каждого из нас есть прошлое. У меня тоже, пусть не такое богатое, как у него. Я не позволю мыслям о его предыдущих бабах испортить мне секс.
Марк наклонился, заставил меня лечь, накрыл губы поцелуем. Я ответила, но, видимо, не так, как раньше, потому что он чуть отстранился:
— Всё хорошо?
Не отвечая, я смотрела в его глаза. Тёмные, полные желания и в то же время беспокойства.
Повинуясь какому-то импульсу, я вдруг спросила:
— Что ты будешь делать, если я скажу, что не хочу?
Он помолчал. Провёл рукой по моим волосам. Потом неожиданно улыбнулся:
— Что-что, пойду в душ мастурбировать, первый раз, что ли.
Я чуть не расхохоталась. И расслабилась, положила руки ему на шею, притягивая к себе. Марк послушно нагнулся. Ответил на поцелуй.
Только что сносящая с катушек страсть сменилась неимоверной нежностью, разливающейся внутри мощной волной тепла. Как же мне хотелось, чтобы он был только моим. Привязать его к себе, стать для него особенной, всегда ловить на себе этот взгляд: жадный, страстный, подчиняющий.
Марк навис надо мной. По телу прокатилась горячая волна восторга, когда я увидела напрягшиеся мускулы рук, узор татуировки на левой, очерчивающий бицепсы так выпукло и чудесно. А в следующий миг я ощутила промежностью его безумно твёрдый член и закусила губу.
Он вошёл совсем ненамного — а у меня внутри что-то судорожно сжалось от одного взгляда на лицо Марка, на его тело надо мной, от его низкого, хрипловатого дыхания. Марк вдруг застонал:
— Боже… — поцеловал меня страстно и требовательно, вызывая очередной сладкий спазм.
Член протолкнулся дальше, раздвигая собой стенки. Я только сейчас поняла, что почему-то ожидала — не то чтобы боли, но лёгких неприятных ощущений. Как тогда, когда занималась этим с Костей.