Как же я по нему скучала. Как сходила с ума эту неделю: видела его во сне и наяву, вздрагивала, понимая, что это всего лишь прихоть воображения. Мне слышался его голос в голосах незнакомых парней, я реагировала на каждую темноволосую макушку, а рёв мотоцикла заставлял меня срываться с места и подбегать к окну.
И наконец Марк был со мной, в моих объятиях. Это было дикое необузданное наслаждение — снова гладить его руки и грудь, отвечать на его жадные поцелуи, плавиться под взглядом тёмных глаз. Всё ощущалось сейчас очень остро, каждое прикосновение, каждый вздох. Вот Марк запускает руку мне в волосы, и волна стремительных мурашек покрывает меня с головы до ног. Вот я чувствую промежностью его безумно твёрдый член, ещё через двойной слой ткани: его боксеров и моих трусиков. И вот Марк резко и нетерпеливо, рывком, опускает боксеры, отодвигает край моих трусиков, не трудясь даже снимать их. Я сглатываю, ощущая влажным входом шелковистый жар головки. Двигаю бёдрами, пытаясь насадиться — но Марк, словно медля сладкую пытку, удерживает мои бёдра ладонями и приникает горячим ртом к встопорщившемуся соску. Господи, до чего это убийственно, невообразимо, на грани возможности терпеть.
Я возмущённо заныла, снова двинула бёдрами, прося, умоляя заполнить меня, дать наконец почувствовать. Марк ухмыльнулся мне в губы. Накрыл поцелуем и одновременно толкнулся бёдрами, проникая внутрь, разом на всю глубину. Я застонала, вцепилась в его волосы, плечи, замирая от быстрых мощных толчков, кусая губы, изумляясь ответу собственного тела, так безумно соскучившемуся по этому ощущению.
Горячие ладони Марка придерживали меня под попу, ноги болтались на весу, я опиралась о стену одними лопатками и чувствовала себя игрушкой в его руках. Адский жар внутри, мощная крепкая хватка Марка сводили с ума. Я еле цеплялась за его шею, потому что при каждом движении тело пронзало острым наслаждением и сладко сжималось глубоко внутри. В ответ на это по лицу Марка прокатывалась судорога удовольствия, и я не могла отвести от него глаз.
Сильнее всего на меня действовало именно осознание того, что это он со мной. Его запах делал меня какой-то невменяемой самкой, его блестящие от страсти, вдруг проснувшихся в моей душе первобытных демонов урчать от наслаждения.
Мы двигались вместе, сильнее и быстрее, стремясь навстречу друг другу, сливаясь и расходясь. Марк упёрся лбом в мой лоб, не прекращая движений, поймал ртом мои губы — требовательно и голодно. Он насаживал меня на себя, просто брал, имел, как хотел, и это ужасно меня заводило, собственная кажущаяся беспомощность в его руках, подчинённость, принадлежность. Я как будто неслась на американских горках, стремительно вперёд, цепляясь за Марка, чтобы не сорваться в пропасть. Наслаждение уносило, нарастало, пока не прорвалось сметающим всё, бушующим потоком. И я, хватаясь за плечи Марка, оставляя следы от ногтей, яростно содрогаясь, финишировала.