Заставив пальцы слушаться, я открыла документ, который следовало перечитать и распечатать. Но, кажется, навык чтения был за этот день утрачен напрочь. Буквы прыгали перед глазами и отказывались выстраиваться в слова. Если так пойдет и дальше, придется мне одолжить у Егорки азбуку.
Веки опустились сами по себе, и я, сама того не желая, погрузилась в какое-то промежуточное состояние между сном и бодрствованием. В нем мой подопечный сидел на своем прежнем месте, вот только вместо самых крутых флуоресцентных фломастеров перед ним лежал «Букварь».
- Ма-ма мы-ла ра-му, - читал он мне по слогам, и было от этого так уютно и хорошо, что даже совсем не хотелось вставать.
Обязательно надо будет завести ребенка – чтобы он читал мне на ночь что-нибудь такое же бессмысленное и убаюкивающее.
Сквозь дрему я почувствовала, как мое тело обволакивает что-то приятное и теплое. На озябшие ноги опустился плед, через секунду окутаны им оказались и плечи. В тот же момент шеи коснулась рука, которая прежде никогда не оказывалась так близко. Но это не помешало мне узнать ее. И тут же проснуться. Ну почти проснуться. Да-да, я часто представляла, как эти самые пальцы проводят черту по моему телу, заставляя его разгореться, как от огня. Как эти самые ладони опускаются мне на талию, стискивая ее в объятиях, а потом…
Нужно как-то запретить себе об этом мечтать.
Только вот это прикосновение было самым настоящим! И оно оказалось таким уютным, теплым и… бесконечно долгим. Мое сердце успело удариться о ребра несколько раз, прежде чем рука скользнула по щеке и исчезла.
«А может, просто приснилось?», - проскользнула мысль. А вслед за ней наступила уже полная темнота. Я провалилась в такой глубокий сон, где уже не было места ни мимолетным видениям, ни призрачным касаниям, ничему, кроме уюта, тепла и тишины.
***
- Кристина, просыпайтесь! – тихий голос прозвучал у меня над ухом спокойно, почти ласково. Но на меня он подействовал, как удар тока.
- Что? Где? – я вскочила с кресла. – Марк Эдуардович, простите, я… нечаянно уснула.
Плед и правда был на мне. И вряд ли это Егорка постарался. А значит – и то прикосновение мне не приснилось? Или плед приснился, а прикосновение – нет? Боже, о чем я только думаю!
- Все хорошо, - улыбнулся босс. – Отнес бы вас на руках, но они у меня заняты.
Он действительно прижимал к себе мирно посапывающего Егорку. Голова мальчика уютно устроилась на груди у отца, руки бессильно свисали. Что ж, пока тебя удерживает такой мужчина, можно и расслабиться, кем бы ты ни был, маленьким мальчиком или скромной уставшей секретаршей.