После тарзаньего вопля милого братика в животе стало холодно, а волосы буквально встали дыбом от какого-то непонятного иррационального страха. Нет, ну не могут же родители на полном серьезе запретить нам встречаться. Все-таки мы не подростки, а совершенно взрослые люди, финансово независимые, а некоторые так и очень финансово независимые. Я сейчас не обо мне.
Когда в коридоре появился хмурый отец и окинул Славу недовольным взглядом, я сделала шаг вперед, словно желая его прикрыть. Но он, кажется, не желал мной прикрываться и тоже сделал шаг вперед. Мама, скользнувшая в прихожую следом за отцом, потрясенно застыла. Судя по неописуемому выражению ее лица, она сначала решила, что Ванечка что-то напутал, а теперь поняла, что нет, и не знала, что с этим делать.
— Ну, здравствуйте, гости дорогие, — спохватившись, вежливо сказала мама. — Проходите. Славик, рады тебя видеть.
Что-то у отца на лице я этой радости не заметила, да и у мамы, если честно, тоже.
— Вероника, пойдем со мной. Ты мне поможешь с ужином, — тут же нашлась мама и, утащив меня на кухню, тщательно прикрыла дверь.
Поначалу я обеспокоенно оглядывалась и вслушивалась в тревожную тишину за дверью, а потом перестала. Ну не убьет же отец своего старого приятеля! Вернее, не очень старого. А вполне еще даже молодого.
— Так я и думала, — заявила мама, всплеснув руками.
Я сразу потянулась к салатам — уж тут-то я знала, что делать: докрошить, заправить, украсить.
Но мама меня остановила.
— Да бог с ними, с этими салатами! — сказала она, забирая нож из моих рук, — живы будут.
Так и не ясно было — кто будет жив. Салаты или мужчины без салатов.
Она развернула меня к себе.
— Ника, ты уверена, что тебе это надо? Нет, он, конечно, парень видный. И вообще хороший. Но большая светлая любовь в прошлом… — мама удрученно покачала головой, — это ведь непросто. Совсем непросто. А ты молодая… Ты еще встретишь… — она заглянула мне в глаза и смолкла на полуслове. — Уже поздно, да?
— Вроде того, — я попыталась улыбнуться. — И вообще. Я лучше любой бывшей жены, и все у нас будет хорошо, не волнуйся.
— Не волнуйся… — передразнила мама и вздохнула. — Чтоб ты понимала. Вот вырастишь свою такую красавицу, тогда и попробуешь не волноваться!
— Ну, красавица-то, допустим, я вся в тебя!
Мы переглянулись и рассмеялись, я обняла маму и снова взяла в руки нож. Все-таки лучше с салатами закончить! Конечно, и без них можно прожить, но с ними точно будет веселее. А сытые мужчины — благодушнее. И только я занесла нож над огурцом, как откуда-то из глубины квартиры послышался дикий душераздирающий рев. Я подпрыгнула, едва не обрезав пальцы. Сердце оборвалось, а желудок помимо воли свернулся рулетом. Честно говоря, такого рева мне не доводилось слышать никогда в жизни. Я вообще даже предположить не могла, что человеческое существо на такое способно. Тем временем в глубине квартиры что-то со звоном упало и покатилось, раздался испуганный крик Ванечки, а затем возмущенные голоса. Кто-то ссорился, отчаянно ругаясь.