Наш недавний поцелуй… Он точно был? Или… А вдруг мне и вправду показалось?
Я осторожно потрогала губы. Они все еще горели, а руки… и кожа, и волосы хранили его запах. Наверное, нужно было как-то обсудить все это с боссом… Но момент был явно неподходящий. Гости всё прибывали, извинялись за опоздание. Вечеринка набирала обороты.
А для того, чтобы поговорить спокойно, нам необходимо остаться наедине. Но возможности так и не представилось. Такого, чтобы случайно все вышли, или мы вышли в одно и то же время, и никто не потащился следом, не было. Уединяться нарочно мне не хотелось. Вся эта история и без того выглядела подозрительно.
Это был самый невыносимо долгий праздник. Наконец все угомонились и стали расходиться по комнатам.
Вячеслав Павлович словно случайно оказался рядом.
— Вы так и не показали мне окрестности, — сказал он.
Мое сердце подпрыгнуло и яростно застучало. Сразу представилась картина — берег озера за высоким кустарником, лунная дорожка на воде и я в его объятиях…
— Уже, конечно, поздно… Но мы можем выйти и прогуляться. Недолго.
— Ника, ты разве не поможешь мне?
Я и не заметила, как мама оказалась рядом. Действительно, что-то я совсем потеряла голову. Гости — это здорово. А вот целая гора посуды, которую надо перемыть, уже не очень.
— Конечно, помогу…
Я виновато посмотрела на Вячеслава Павловича. Кажется, прогулка под луной отменяется. Но, может, это и к лучшему — не хватало еще, чтобы нас, обнявшихся под луной, кто-то увидел!
— Я тоже могу помочь! — охотно отозвался босс, видимо, неправильно истолковав мой взгляд.
— Спасибо, Славик, но не стоит, — с улыбкой ответила мама. — Мы справимся.
Я с трудом сдержала смешок. Вячеслав Павлович в фартуке и в пене по локоть — зрелище куда более интересное, чем даже обнимающий меня Вячеслав Павлович.
* * *
— И все же, где вы были? — спросила мама, как только мы остались наедине. — И не рассказывай мне про прогулки. Ваша обувь осталась дома!
Разве можно было сомневаться? Мама всегда моментально вычисляла все мои шалости. Конечно, и сейчас она нас раскусила.
— Мы были… наверху… — пробормотала я, лихорадочно придумывая, что сказать дальше.
Например, дверь могло заклинить, это вполне правдоподобно! Да нет же, это и есть правда! Но стоило мне вспомнить о той самой двери и о том, что за ней происходило… Ой, нет, лучше молчать об этом.
— Что-то мы вас там не видели, — в голосе мамы слышалась изрядная доля скепсиса, а взгляд сфокусировался на моих предательски заалевших щеках.
— А мы были… совсем наверху, — нашлась я, — на чердаке.
— На чердаке? — изумилась мама.