— Значит, надо как-то выбираться, — сказал Вячеслав Павлович.
— Да неужели!? — удивилась я его догадливости.
Но он, не обращая внимания на мой сарказм, подошел к двери. Какое-то время придирчиво ее осматривал, а потом достал из кармана связку ключей, с минуту повозился с замком, и…
Внутри механизма что-то щелкнуло, и дверь открылась. Вот так просто!
Я возмущенно зашептала:
— Так вы с самого начала могли его открыть!
— Видимо, да, — вынужденно согласился он. — Но, справедливости ради, прошу отметить: вы не просили меня попытаться открыть дверь. Вы просили только звонить.
Ну разумеется. Дело во мне! Я даже не стала на это отвечать.
— Пойдемте, только не шуметь.
Перед тем как выйти из комнаты, я замерла на мгновение, ожидая… Чего? Того, что он снова меня поцелует? Так на это нет времени. Нам предстояло еще как ни в чем не бывало появиться внизу в гостиной, и желательно сделать вид, что мы не были наверху, а осматривали окрестности.
Казалось, то же секундное замешательство было и у Вячеслава Павловича. Или он просто пропускал меня вперед.
Я выскользнула за дверь.
Сначала мы крались тихо-тихо, боясь скрипнуть половицей в замершем доме.
Но вдруг снизу донеслись громкие голоса. Зазвучали радостные приветствия, поздравления и шутки. Ого, кажется, гости нарисовались! Неужели те, которые никак не могли приехать по очень-очень уважительным причинам? А теперь, когда распогодилось, очень даже смогли и приехали. Ну да, отец же говорил, что сейчас все соберутся.
Мы спустились по лестнице, прошли по коридору и оказались в гостиной, ставшей уже эпицентром бурного веселья.
— Все за стол, все за стол! — весело командовал папа. — О, Славик, Ника! Где вы ходите? Давайте-ка сюда!
Я приготовилась врать про то, где «мы ходим». Однако ответ не требовался. Отец уже крепко обнимал кого-то из гостей, принимал подарки и поздравления.
Фух, кажется, пронесло! И наша с боссом маленькая тайна так и осталась тайной.
Я еще раз окинула взглядом гостей и поймала недоверчивый мамин взгляд. Ох, кажется, я ошиблась: она точно в чем-то нас подозревает. Надеюсь, хозяйские хлопоты ее отвлекут.
Теперь, когда эвакуация из спальни завершилась, в общем-то, успешно, и напряжение отпустило, до меня с опозданием начало доходить, что совсем недавно случилось…
Мы целовались! По-настоящему целовались! Я украдкой посмотрела на Вячеслава Павловича. По нему вообще ничего такого нельзя было сказать — он вел себя обычно, будто ничего не произошло. И совсем не обращал на меня внимания, включившись в беседу с отцом и его коллегой. Почему-то стало обидно видеть его таким спокойным и понимать, что уж его-то не раздирают сейчас на части самые противоречивые чувства!