Но спрашивать о чем-то таком у своего жениха — это было бы странно. Так что я стояла, понимающе улыбаясь. Так будто прекрасно знаю, что имеют в виду эти двое.
И поделом мне. Не об Орлове надо было справки наводить. Хотя, конечно и об Орлове тоже. Но прощупать собственного босса уж точно стоило.
А вот паренек молодец. Он совершенно спокойно перешел от уличной манеры изъясняться на тон, от которого у Максима, как он уверял, «зубы сводит».
Впрочем, что-то не похоже было, что у моего босса свело зубы, напротив, выглядел он довольным, словно выиграл миллион или получил желанный контракт.
Но всё-таки исключительно предаваться радости он не стал: протянул руку для пожатия:
— Очень приятно! Ну меня ты знаешь, а это Катя, моя невеста.
Юный Орлов бросил на меня оценивающий взгляд, словно бы прикидывая — достойна ли я находиться рядом с кумиром.
— А ведь твой рекорд так никто и не побил!
Рекорд, понятно. Значит все-таки спорт. Это хорошо. А то я уже начала волноваться. Если бы у Максима в списке грехов юности числились какие-нибудь фильмы для взрослых или съемки для рекламы белья, это могло бы сильно все усложнить.
Почему-то при упоминании о рекорде Максим смутился:
— Ну, тоже мне — рекорд…
— Да ты что! И портрет твой в клубе — на почетном месте. Слушай, давно хотел у тебя спросить!.. — Орлов-младший запнулся на мгновение и обернулся ко мне: — Катя, вы не будете возражать, если я ненадолго уведу вашего кавалера? Нам обязательно нужно кое-что обсудить.
Ну вот как он это делает? От мальчишки-беспризорника к наследному принцу — за пару секунд.
Я улыбнулась. Впервые за сегодняшний вечер — совершенно искренне.
— Если вы собрались говорить о спорте, я буду вам даже благодарна. Это лучше без меня.
Было ли мне тревожно отпускать Максима одного? Безусловно. С другой стороны — этот паренек так восхищен неведомыми мне подвигами и победами, что некоторая неотесанность «звезды» вряд ли заставит его переменить к нему отношение. И вообще, я подозревала, что если бы от Валентина хоть что-то зависело, контракт уже ушел бы к Максиму Геннадьевичу. Но наверняка от него не зависело вообще ничего.
Я стояла, погруженная в свои мысли перед какой-то картиной и никак не могла сосредоточиться и понять: что же там нарисовано, когда у плеча раздался вкрадчивый голос:
— Нравится?
Я бросила быстрый взгляд на картину. Пожалуй, нравится. Интересная манера — мрачные тона, лица искажены — но не карикатурно… На картине — пара. Улыбающаяся. Счастливая — на первый взгляд. Но ощущения безмятежной радости, свойственной влюбленным, не возникает. Если присмотреться, становится понятным: мужчина смотрит на девушку с восхищением, она на него — немного снисходительно.