У меня даже вдруг возникла крамольная мысль, что это, в общем-то, приятно, когда есть кто-то, готовый посадить тебя в машину, привезти куда нужно, накормить, а при необходимости — даже обложить целебными подушками.
Это было непривычно. Я скорее привыкла к тому, что сама решаю чьи-то проблемы…
— Нам нужно уехать, — сказал вдруг мой босс. Так буднично, словно предлагал мне соль.
Это заявление я восприняла спокойно. Мне тоже уже начинает казаться, что уехать и спрятаться — лучший вариант. А ведь Максим знает ещё далеко не всё. Кстати, да. С чего бы вдруг ему приспичило спасаться бегством? Он-то никак не должен связать происшествие с Алевтиной и бегство Костика со своей персоной.
— Вот так вот всё бросить и уехать? — удивилась я.
— Что бросить? — теперь уже Макс удивился. — Если ты про Алевтину, то мы в любом случае будем в курсе. Нам обещали позвонить в случае чего. А что еще ты собираешься бросать?
Кажется, мы снова друг друга недопоняли.
— Объясни, куда ты хочешь уехать и зачем?
— В N-ск. Мы с Орловым говорили об этом, еще когда отмечали контракт. Первый объект нужно будет закладывать уже в ближайшее время, и наш новый заказчик хочет, чтобы я лично все проконтролировал.
Вот как! Орлов чего-то там хочет… А поскольку из списка подозрительных личностей его пока никто не вычеркивал, эта поездка мне уже не нравится!
А Максим продолжал:
— Да я и без него знаю, что нужно ехать лично: выбирать площадку, решать вопросы с местными властями… Застрянем там где-то на неделю.
— Ну ты-то ясно, а я там зачем нужна?..
Не то чтобы мне хотелось отпускать босса в это путешествие одного. Напротив, в этих обстоятельствах я бы напросилась с ним, даже если бы он возражал. Но уточнить подробности все-таки стоило.
— Нужна, — уверенно заявил Макс.
И вот что на это ответишь?
— Мне опять придется наряжаться пугалом? — вспомнила я еще одно важное обстоятельство.
— Безусловно! — с радостной улыбкой согласился мой босс.
И вся эта чушь про крепкое плечо, надежного человека рядом и подушки с едой тут же выветрилась у меня из головы.
— Спасибо за помощь… Но тебе пора. Нам обоим надо выспаться. Во сколько выезжаем?
— В пять. И не опаздывай, иначе проторчим в пробках всё утро.
Не опаздывай! Я едва сдержала возмущение. Я вообще никогда не опаздываю! И тут же вспомнила — опоздала. Сегодня.
Максим на секунду остановился в дверях. Я почему-то замерла в ожидании. Какого-то жеста. Словно бы он должен был сейчас чмокнуть меня в щеку, заключить в объятия, потрепать по плечу — в общем, повести себя так, как тот самый невыносимый Максим Геннадьевич, с которым я вожусь уже почти месяц и к которому, кажется, уже почти привыкла… Но он только сказал: