Я достала сумку и начала сбрасывать в нее свежекупленные вещи.
— Предупреждать надо было, я бы столько не покупала.
Макс махнул рукой:
— Ерунда. Один раз живем!
Вот-вот. Один. Поэтому кое-кому стоило бы озаботиться тем, чтобы растянуть это удовольствие! Я поймала себя на том, что швыряю вещи в сумку так, будто бы именно они во всем виноваты.
Собственно то, что я собираю вещи должно послужить знаком: он может идти. Если такси приедет чуть ли не с минуты на минуту, логично, что мне нужно собраться.
Но, кажется, мой босс не слишком здорово разбирается в знаках. А уж если речь идет о тактичности, то это вообще не к нему. Он продолжал стоять у дверей, внимательно наблюдая за тем, как в сумке одна за другой исчезают пакеты с одеждой и коробки с обувью.
— Кать, — теперь он говорит тихо, и в голосе его в больше нет той дурацкой шутливой бравады. — Ты злишься на меня, да?
Ух ты, как догадался? Я собиралась сказать по этому поводу что-нибудь очень язвительное. Развернулась — и неожиданно уткнулась в плечо. Тьфу ты, нельзя же подходить так бесшумно!
Я пошатнулась от неожиданности, но меня тут же подхватили сильные руки.
— И насчет вчерашнего… — он так и не выпустил меня. — Я бы очень не хотел, чтобы ты об этом жалела.
С минуту он держал меня в объятиях, будто бы ожидая ответа. А я не знала, что на это отвечать. И не знала — на что отвечать. Что значит это «не хотел бы»? Для меня важно, что ты чувствуешь? Ты для меня важна? Или — о чем тут жалеть, забей, ничего же особенного не произошло, взрослые люди, с кем не бывает?
Он, не дождавшись ответа, отпустил руки.
— Ладно. Не буду мешать собираться. Напиши мне сразу, как только приедешь.
Я кивнула. Напишу, конечно. Кажется, нужно сказать что-то еще. Что-то важное.
— Береги себя!
— Обязательно! — уверил он и вышел из номера.
Я приехала рано утром, добралась с вокзала на такси и, как только оказалась дома, сбросила сообщение: «Я на месте». И замерла в ожидании.
Если не ответит сразу, это может означать сразу кучу разных вещей. Может быть, спит. А может быть, проводит время с той самой барышней с ресепшн. А что, у нее наверняка уже закончилась смена. Или, еще хуже, уже ни с кем не проводит время. Я на секунду зависла и задумалась: точно хуже?
Ответ от Макса пришел почти сразу. «Почему так долго? Поезд прибыл двадцать пять минут назад. Я, между прочим, волнуюсь».
Волнуется! И явно красотки с ресепшн там нет! Я одернула сама себя: ну не глупо ли радоваться таким вещам!
«Можешь не волноваться. Я дома, и тут все свои».
«Свои» в это время, вытирая заспанные глаза и на ходу запахивая халат, вползали в комнату.