Я открыла глаза и не сразу сообразила, где я и как сюда попала. Впрочем, даже когда я приподнялась на локтях и огляделась по сторонам, ответов на эти вопросы не получила. Где? Понятия не имею. Небольшая каморка с каменными стенами, свет едва-едва пробивается из окошка под потолком, освещая довольно убогое убранство.
На комнату точно не похоже. Скорее, на монашескую келью или тюремную камеру. Темные каменные стены, я лежу на узкой кровати, а кроме нее здесь лишь небольшой столик и… Этот предмет заставил меня ужаснуться. Нечто, похожее на детский горшок, только большего размера и без жизнерадостных цветочков.
Я тут же вспомнила все, что предшествовало моему пробуждению. Пару по философии, странное поведение Феоктиста Игнатьевича, жжение в плече и расцветающая на нем роза. Роза! Я откинула одеяло и взглянула на себя.
Ни разорванной блузки, ни джинсов на мне не было. Пока я валялась в отключке, кто-то переодел меня в длинное мешковатое платье из довольно грубой ткани. Цветок! Я рванула платье вниз, но на плече ничего не светилось и не шевелило лепестками. Там вообще не было ничего, что указывало бы на странность, которую я совсем недавно наблюдала. И все-таки плечо продолжало болеть и гореть. Но это неудивительно: вместо цветка на нем красовались следы от пальцев. Все-таки мерзкий Феоктист Игнатьевич схватил меня очень сильно. Слишком чувствительная кожа – и вот, пожалуйста.
Мысли в голове путались. Где я? Он меня похитил? И если цветка нет – значит, тогда, в аудитории, мне все показалось. Ну да, ну да… А то, что преподаватель разорвал на мне блузку? Тоже показалось?
Я встала с кровати, босые ноги обожгло холодом камня. Кажется, никакой обуви для меня здесь тоже не предусмотрено. Надо выбираться. Я подбежала к двери. А ручки-то изнутри нет! Дверь железная, с тяжелыми оковами. Да будь она хоть хлипкая и деревянная, выбить ее я бы тоже не смогла. Комплекция не та, единоборствами с рождения не занималась, так что силач с меня так себе.
Но шум-то создать я могу. Я изо всех сил замолотила в дверь кулаками.
– Феоктист Игнатьевич, выпустите меня! Меня будут искать! У вас ничего не получится. Меня найдут, а вас посадят! – истошно кричала я.
Толку от этого было ноль. Если я стучу по двери, то больно не ей, а мне. Быстро поняв, что ничего не добьюсь, а только покалечусь, я бросила это глупое занятие, упала на кровать и разрыдалась. Картина представлялась ясная. Ну, более или менее ясная.