— Я дома! — ожидая, что вот сейчас Маша выйдет, начнет расспрашивать, как дела, как все прошло, и обязательно кормить чем-то невероятно вкусным.
Интересно, что это будет. Обычно он мог догадаться хотя бы приблизительно уже с порога: в доме витали аппетитные ароматы. Так было всегда, но сейчас почему-то никаких запахов еды он не улавливал. Виктор прямой наводкой прошел на кухню: странно, пусто и тихо, никого.
Сердце наполнилось нежностью: видимо, девочка так устала за день, что решила дожидаться его в постели. Он уже представил, как обнаружит ее сейчас сонную, уютно свернувшуюся калачиком под одеялом и быстро зашагал в их спальню. Аккуратно приоткрыл дверь, чтобы не шуметь, и замер на пороге.
Сюрприз: комната оказалась пустой.
Он бы и сам не мог объяснить, почему сделал то, что сделал, подошел к шкафу и открыл его створки. Машиных вещей не было. Ему пришлось какое-то время собираться с мыслями, чтобы понять: она уехала. Снова. Но почему? Что произошло, пока он отсутствовал?
Вспомнив, с какой сдержанной улыбкой она ему отвечала, перед тем, как он покинул дом, Виктор нахмурился. Неужели уже тогда у нее были причины сердиться на него? Но за что? Он выглянул за дверь и громко крикнул:
— Юль!
Впрочем, это уже было лишним. Судя по отсутствующим вещам, возвращаться Маша не собиралась, а, значит, сестры ее тоже нет.
Он достал из кармана телефон и с тяжелым сердцем стал набирать номер: абонент временно не доступен. Еще, еще и еще, словно действительно надеялся, в какой-то очередной раз вместо механического голоса услышать другой, родной и близкий.
Все бесполезно. По каким-то неведомым ему причинам, Маша не просто уехала, она даже телефон отключила, чтобы он не смог до нее дозвониться. Черт возьми, неужели это никогда не закончится? Что сложного в том, чтобы жить, любить и оставаться вместе, что бы ни случилось? Он глухо застонал, когда в очередной раз услышал ненавистный голос автоответчика.
Нет, она не могла уехать без веской на то причины, а причина могла быть одна – Марго. Виктор скрипя от злости зубами набрал номер сводной сестры и почти бегом припустил вниз по лестнице.
— Да, милый, — проворковала бессовестная, словно вовсе не чувствуя за собой вины.
— Что ты наговорила Маше! Говори, дрянь! Ты с ней встречалась? – от охватившей его ярости, Виктор едва ли мог говорить внятно.
— Разумеется, нет, — подала обиженный голос Марго. – Что-то случилось?
— Не твое дело, — рявкул Вик и уже собирался дать отбой, как вдруг ясно услышал в трубке голос Андрея.
— Я договорился с врачом об аборте. С кем ты говоришь?