— Потому что высшие вроде вас считают такие отношения аморальными.
Нет, они не брезгуют с нами спать, но вот жениться на нас… Скандал, позор, катастрофа. Три века назад они ненавидели нас, презирали и одновременно желали. За то, что мы были рождены с даром, наделены им богами, а они — результат экспериментов и мерзких ритуалов.
Со временем ненависть прошла… Презрение? В таких, как Хорос, оно до сих пор живо. Желание? Они по-прежнему к нам тянутся, но ничем хорошим такие отношения не заканчиваются.
Уж я-то это точно знаю.
— Я оплачу операцию и все расходы на дальнейшее восстановление. Ваша дочь будет здорова.
На какой-то миг сердце в груди замирает, а потом заходится в бешеном ритме.
— Я согласна, — говорю, больше не давая себе времени на раздумья. За это, за спасение Литы, я готова подписать договор даже с йоргом. — Я согласна, но у меня есть одно условие.
На лице Хороса проступают хоть какие-то эмоции: удивление, недоверие, интерес.
— Вы ведь понимаете, что вы не в том положении, чтобы диктовать условия?
— Понимаю. Но на этом все же вынуждена настоять.
— Если понадобится, вы будете с ним спать, — жестко чеканит темный. Его взгляд вновь становится тяжелым и острым.
— Я не об этом. Я займусь вашей свадьбой, но в агентство не вернусь.
— Хотите сказать, что справитесь в одиночку? Вы же должны представлять масштабы работы.
— Представляю и могу вас заверить, что справлюсь.
— Что ж, можете попробовать, — безразлично пожимает плечами Хорос. Не похоже, что его особо заботит это мероприятие. Впрочем, это ведь не он невеста, мечтающая об идеальной свадьбе. — Но если Фелисия будет вами недовольна…
— Она останется мною довольна.
Усмехается:
— Еще и самоуверенная… Главное, чтобы вами остались довольны мы с Ксанором.
Мысли снова убегают к грязным подгузникам и тому, как один из них будет смотреться на голове у этого сноба.
Хорос кладет руки на прохладный камень столешницы.
— Рад, Эления, что мы пришли к согласию.
Пауза. Чувствую, как его взгляд скользит по моему лицу, медленно опускаясь ниже, отчего мне хочется подтянуть лацканы жакета к самому горлу или нырнуть под барную стойку.
Особенно после его следующего заявления:
— А теперь, сонорина Лэй, я попрошу вас раздеться.