Очень важен сделанный Мартыненко вывод, что предупреждение общественно опасных действий этого вида требует осуществления целого ряда комплекса лечебных и социальных мероприятий, направленных на своевременное распознавание шизофрении, систематическое наблюдение диспансерами за такими больными с выявлением обострений заболевания и акцентом внимания на течение послеродового периода у больных шизофренией.
Мартынено приводит историю болезни испытуемой, которая иллюстрирует особенности динамики галлюцинаторно-бредового синдрома в рамках непрерывной шизофрении.
К., 40 лет, обвинялась в умышленном нанесении тяжких телесных повреждений своей приемной дочери, в результате которых девочка умерла. Судебно-психиатрическая экспертиза в институте им. Сербского проводилась в 1968 г.
Дядя К. по линии матери страдал каким-то психическим заболеванием. Мать испытуемой замкнутая женщина, находящаяся целиком под властью своей дочери. По характеру К. с детства была тихой, но обидчивой и впечатлительной, сторонилась людей. С 7 лет стала посещать школу, училась посредственно, так как на уроках была рассеянной, часто жаловалась учителям на слабость, пропускала из-за этого занятия. С родными и близкими знакомыми матери была груба, несдержанна, иногда в состоянии раздражения бросалась на них с ножом, угрожала им убийством. В возрасте 17 лет дважды перенесла крупозное воспаление легких, а спустя 3 месяца после повторного заболевания заболела пневмонией, стала отмечать у себя сонливость, ухудшение памяти.
Позднее начала испытывать затруднения при чтении, «буквы прыгали» перед глазами, пропускала буквы при письме, изменяла слова, иногда писала подряд несколько раз одно и то же слово. В это же время отмечала, что язык ее стал «топорным», глаза «покалывало иголками», а в голове «щекотало», появилась повышенная раздражительность. Однако, несмотря на все эти ощущения, закончила 10‑й класс и в мае 1941 г. была стационирована в психиатрическую клинику, где находилась 20 дней.
При поступлении в клинику была напряжена, угрюма, ощущала, как в голове что-то «шевелится», в боку «передергивает», конечности «немеют». Высказывала суицидальные мысли. В дальнейшем то становилась веселой, манерной, то вдруг повышенное настроение сменялось чувством апатии, вялости и бездеятельности. В отделении ничем не занималась, мысли ее «терялись», «путались», временами «совсем исчезали». По ночам плохо спала, испытывала страхи. Иногда окружающее представлялось измененным, необычным. Настоящий контакт с окружающими отсутствовал. Была выписана с диагнозом: «энцефалит Экономо».