Экспертная комиссия пришла к выводу, что К. страдает хроническим душевным заболеванием в форме шизофрении. В отношении инкриминируемого ей деяния была признана невменяемой, и было рекомендовано принудительное лечение в психиатрической больнице общего типа.
Находясь на лечении в Московской городской психиатрической больнице, К. была крайне ипохондричной. Так, она надевала на себя несколько халатов, делала на спине прокладки из газет, боясь простуды. На все вопросы отвечала уклончиво. Продолжала жаловаться на то, что у нее «воруют мысли». Временами становилась возбужденной, напряженной, периодически отмечала у себя «душевные надрывы», при которых «тоска разрывала грудь». Мимика лица не всегда соответствовала высказываниям больной. Во время беседы с врачом то плакала, то улыбалась, то декламировала стихи, то напевала песенки. К больным относилась подозрительно, незаметно для персонала жестоко избивала слабых больных. В связи с невозможностью нахождения в условиях общей психиатрической больницы, она была в 1960 г. переведена в психиатрическую больницу специального типа системы МВД, где находилась до 1973 г. Поведение и высказывания К. оставались прежними. В результате длительного лечения нейролептическими препаратами и шоковыми дозами инсулина бредовые идеи у К. несколько поблекли, поведение ее стало более упорядоченным, но отмечалось отсутствие критического отношения к своему болезненному состоянию, резкое эмоциональное огрубление, отсутствие реальных планов на будущее.
Разбирая этот случай, можно отметить, что К. с детства были присущи такие особенности характера, как замкнутость, обидчивость, возбудимость, впечатлительность, которые укладывались в рамки шизоидной личности. В пубертатном возрасте на фоне соматического неблагополучия возникло острое психотическое состояние, проявившееся в расстройствах памяти, сна, неприятных, необычных ощущениях в теле, сопровождавшихся чувством внутренней измененности, выраженных колебаниях настроения, страхах, злобности, мыслях о нежелании жить. Имели место псевдогаллюцинации и симптомы психического автоматизма.
Это состояние испытуемой было расценено психиатрами как энцефалит Экономо. Однако дальнейшее наблюдение полностью опровергало этот диагноз. Постепенно у К. формируется новое мировоззрение паранойяльной структуры, появляется своя «система» воспитания детей, которую испытуемая применяет на практике как в детском учреждении, так и в отношении своей приемной дочери. При всем этом она ведет крайне замкнутый и странный образ жизни, избегая общения со своими родственниками, тщательно скрывает от сослуживцев приемного ребенка.