Поэтому можно предположить, что помимо всяких неблагоприятных социальных влияний существует немало людей, начисто лишенных родительских эмоций и чувств и только по ошибке природы ставших отцами и матерями. Дети им совсем не нужны, они их отталкивают, отвергают от себя, делают козлами отпущения, видят в них виновников своих несчастий и невзгод, срывают на них раздражение, гнев, обиды по поводу разных обстоятельств (например, в связи с работой).
Данная гипотеза не столь уж беспочвенна, если вспомнить аналогичное поведение некоторых животных, не только бросающих своих детенышей, но иногда даже поедающих их. Конечно, человек облачен в социальные одежды, но часто приходится видеть, с какой легкостью и быстротой он сбрасывает их, причем делает это с явным облегчением. Женщины, которые убивают своего новорожденного ребенка, проявляя при этом просто поразительную жестокость, думается, лишены великого родительского инстинкта. Некоторые их действия наводят на мысль, что они не воспринимают его в качестве живого существа и тем более как человека, любая связь с ним — физиологическая, психологическая, иная — как бы начисто отрицается. Мы уже не говорим о том, что у таких женщин полностью отсутствует элементарная жалость. Более того, во многих случаях даже проявляется ненависть к ребенку, как к чему-то, что может быть только обузой в жизни и, конечно, не имеет никакой ценности.
Известный дореволюционный русский криминолог П. Н. Тарновская описывает случай, редкий даже в судебной практике. Некто Елизавета, 22‑х лет, забеременев в отсутствие мужа, родила в хлеву, тут же придушила младенца и оставила его на соломе. Свинья выволокла трупик из хлева и стала глодать его на улице. Рассказывая об этом ужасном случае, Елисавета смеялась, а на вопрос «почему?» ответила: «Я вспомнила, как свинья наша его по улице таскала и потрошила».
Анализируя убийства матерями новорожденных, нельзя пройти мимо такого весьма информативного факта: большинство таких убийц не надеялись скрыть свои действия и избежать уголовной ответственности. Это означает, что они скорее готовы нести наказание, чем иметь ребенка, иначе говоря, им лучше быть наказанными, провести часть жизни в местах лишения свободы, чем сохранить ребенка, воспитывать его, заботиться о нем и т. д. То же самое можно сказать об убийствах вообще, поскольку большинство из них совершается в условиях очевидности, и уже поэтому виновные не могут рассчитывать на безнаказанность. Стало быть, им выгоднее, в первую очередь психологически, убить, чем остаться на свободе, и даже подвергнуться смертной казни за это преступление. Могут возразить, что во время убийства или непосредственно перед его совершением человек вовсе не думает о последствиях своего поступка для себя. С этим вполне можно согласиться. Действительно, связанные с таким преступлением решения чаще всего не осмысливаются, все происходит на бессознательном уровне. На этом уровне главное — непреодолимое стремление уничтожить другого человека.