Кстати, однажды, приехав на вызов, мне довелось на вопрос:
– Что вас беспокоит? – услышать ответ:
– А вам какое дело?
Я, конечно, оторопел от такого, но напоминаю:
– Вы вызвали неотложную помощь, я врач, и я вас спрашиваю: что вас беспокоит?
Минуты две бабушка смотрит на меня без эмоций, словно в уме переводит мои слова на свой язык. Потом отвечает:
– Внук ушел вчера и пропал. Звоню, звоню – он трубку не берет!
– Это, конечно, серьезно, но я врач, а не полицейский и не частный детектив, внука вашего искать не буду, я приехал к вам. У вас есть жалобы?
– Какие?
– Не знаю, любые. Вы меня вызвали зачем?
– Не знаете, а спрашиваете! Вы сами определитесь, что вам нужно, тогда и задавайте вопросы!
– То есть жалоб у вас нет?
– Нет у меня жалоб! Но если хотите – будут! Я вам такую жалобу накатаю!
– А что вас не устраивает?
– Все меня не устраивает! Где этот обалдуй носится? Все нервы мне измотал!
– Вы звонили его друзьям?
– Он мне не оставил ни одного номера.
– А что он сказал, когда уходил?
– Пока, ба!
– Ну, понятно. Давайте, я вам давление померяю?!
– Наконец-то! Намекаю, намекаю! Думаю, тупой, что ли, приехал? Вас не учили сразу давление мерить?
– Нас учили сразу спрашивать жалобы, а потом уже проводить осмотр.
– Всему учить надо! Ну, спрашивайте!
– А еще нас учили анамнез собирать, знаете, что такое? История жизни вашей семьи. Вы помните, чем болели и от чего умерли ваши прадеды и прабабки?
– Я про них вообще ничего не помню.
– И давно у вас провалы в памяти?
– Не делайте из меня дуру! Я все отлично помню.
– Ну, хорошо, расскажите о тех родственниках, о которых помните.
– Ни о ком я не помню! Отстаньте со своими расспросами! Давление какое?
– Сто двадцать пять на семьдесят.
– Врет ваш аппарат, я кольцом намерила сто девяносто на сто! Перемеряйте на другой руке!
– Сто тридцать на восемьдесят.
– Точно врет. Не может у меня такого давления быть! Голова раскалывается! Затылок ломит, и глаза сейчас на лоб выскочат!
– Это ваши жалобы?
– Это давление высокое! Вот прислали урода! Сделайте мне магнезию!
Да без проблем. Может, нервишки успокоятся.
Пока занимаемся с инъекцией, в дверях появляется молодой человек лет двадцати в домашней одежде.
– Ба, тебе плохо?
– Наконец-то вспомнил о родной бабке?! Ты где шлялся?
– Нигде, я в соседней комнате курсовик пишу.