Вот удивились бы медики, если бы узнали, что ушлые матросы, причаливая, всякий раз под водой натягивали сеть и вечером после отхода теплохода – вытягивали огромную «авоську» с контрабандным пойлом, но эта добыча медикам уже не доставалась.
Что оставалось врачам, если департамент все выделенные средства ахнул на оплату круизного теплохода, не подумав, что их надо как-то развлекать, если уж пить запретили?
Врачи занялись самодеятельностью, то есть веселили друг друга своими силами. Однако двух недель для подготовки хоть какой-то программы, а тем более для полноценных выступлений, мало, а значит, тем, кто не увлекался рыбной ловлей на удочку, преферансом, лото и иными тихими играми, пришлось рассказывать анекдоты и вспоминать забавные случаи из практики.
Как-то вечером на неосвещенной корме теплохода встретились двое из небольшого числа мужчин. Они поначалу ни о чем не говорили. Пили соки со льдом через соломинку, наблюдали проплывающие мимо леса, поля и небольшие городки, мерцавшие огнями в сгущающихся сумерках.
В утробе теплохода мерно рокотали дизель, а сам «профессор» время от времени, приветствуя встречные либо провожая попутные суда, издавал утробный гудок.
На главной палубе играла музыка и танцевали медики разных возрастов преимущественно женского пола.
А сюда, в тихую «бухту» на корме теплохода, ушли те, кому плясать не хотелось.
По мере развития беседы подходили новые врачи, и группа медиков постепенно разрасталась.
– И вы сбежали? – доктор Аляпкин висел животом на фальшборте и смотрел в черную воду за кормой.
– Не люблю шумных сборищ и старательного самоотверженного веселья, – ответил врач Ислямов. – Тем более что водки нет, а без нее все развлечения кажутся ненатуральными и притворными. Не люблю неискренности. С другой стороны, можно понять руководство. Мы же тут не для отдыха собрались и тема не «Качество усвоения учебного материала при похмельном синдроме».
– Да вы мизантроп, батенька?
– Возможно. – Ислямов не стал спорить. – Мне непонятно, как люди, принимающие по двадцать-тридцать человек за смену, еще могут находить удовольствие в общении даже с себе подобными. Тишины хочется и одиночества, вот как вам, коллега. Признайтесь, что тоже мизантроп?
– Мне по статусу положено ненавидеть людей, – вздохнул Аляпкин, – я – терапевт в приемном отделении. А вы?
– Как сейчас говорят, я – ВОП, то есть на все руки от скуки, но вот в психиатрии и наркологии – пас, пытаюсь освоить эти науки. Потому что периодически приходится встречаться со странными экземплярами. Важно понять хотя бы приблизительно, с чем они? С галлюцинозом или иллюзиями?