- Бакатин?
- Может быть. Когда его назначали на госбезопасность, он заявил: "Я пришел сюда, чтобы разрушить комитет". И разрушил. Но не проще ли предположить, что он выполнял чью-то волю?
- Горбачев?
- У этого на лбу написано: иудино семя. Но одному столько дерьма не навалить, кто-то его поддерживал под локотки, подталкивал.
- Кто еще?
- Могу назвать некоторые имена, но это ничего не даст. Нужны доказательства, документы нужны.
- А они есть?
- Возможно. Недавно выяснилось, что спецслужбы ГДР собирали сведения о наших иудах. Вы же знаете немецкую дотошность. Разведка у них со времен Фридриха была первой в Европе. У нас сбор компромата на руководящих деятелей был запрещен, а они это делали...
Опять кто-то загоношился за окном. Миронов встал, выглянул на улицу. Сексуально озабоченного Арнольда не было. Стояли на дорожке двое, по виду точно такие же дебилы, задрав головы, что-то высматривали в окнах верхних этажей. Подумалось, что дебилов в нынешней Москве не меньше, чем прежде комсомольцев. Откуда только вылупились они в таком количестве?..
Миронов оглянулся, увидел, что Ленард смотрит на него с напряженным ожиданием, и догадался: именно ему предлагается заняться поисками этих документов, поскольку именно он знает Германию и язык.
- Ну и что? - спросил он, садясь за стол. - Ну, добудем эти документы, а дальше?
- Там имена, там факты.
- Кому это теперь нужно?
- Нам. Тебе, мне, ему вот, Федору Кондратьеву. - Ленард говорил нервно, почти раздраженно. - Эти имена в престижных списках, эти люди сейчас у власти. Разоблачение сволочей - разве не наша с вами обязанность? Если хоть одному подставим ногу, считай, десять грехов отпустится.
- А я вроде бы безгрешный...
- Так ведь продают Россию! - совсем уж неприлично заорал Ленард. Оптом и в розницу продают. Тебе все равно?!
Миронов потянулся к бутылке, разлил водку.
- Давайте выпьем. Когда-то мы играли в сыщики-разбойники, клялись: "Предатель не имеет права жить".
- Это ответ?
- Копаться в говне властей предержащих нет никакого желания. Но предателей надо изводить. Это во мне с детства.
- Тогда давай. Подбери одного-двух помощников, кому веришь. Есть такие?
- Найдутся.
- Тогда чокнулись. А потом я вам кое-что расскажу. Не все накинулись на рыночное хлёбово, что у нас, что в Германии, есть еще настоящие люди и там, и тут. Ну, подняли.
Они выпили и долго, молча закусывали.
4
На сорок втором километре Рижского шоссе их обогнал черный "Мерседес", обдав ветровое стекло веером брызг. Эта новая дорога - что тебе европейский автобан - широка и чиста, машины на ней редки, и выбоин с дождевой водой наищешься. А тут совпало. Миронов выругался и принял на обочину, чтобы протереть стекло, а заодно поставить "дворники", о которых, выезжая, всегда забывал. Вылез, осмотрел свой видавший виды "жигуленок" и еще раз выругался.