- Я ведь должен буду что-то передать Новикову?
- Небольшой пакет.
- Больше ничего?
Кондратьев засмеялся.
- Интересуетесь, что в пакете? Обычный подарок. Шарфик, всякая бытовая мелочишка.
- Будет письмо?
- Обычные приветы. Ни шифров, ни симпатических чернил. Любому можно читать. А вот адрес надо будет запомнить... Для вашего друга риск, я думаю, минимален. Приехать, передать, взять ответный подарок, привезти в Москву. Ответное, правда, может быть посолидней, чемодан или что-то такое.
- Давайте вернемся. Я договорюсь с Новиковым, чтобы притормозил где-нибудь по дороге? Там и передам.
- Ну, что ж, - сразу согласился Кондратьев. - Тогда уж вам и провожать не надо. На Белорусском я посмотрю, что и как.
- Но ведь вы Новикова не знаете.
- Знаю, - с обезоруживающей уверенностью сказал Кондратьев.
- Откуда? - машинально спросил Мурзин, и смутился наивности вопроса.
Кондратьев сделал вид, что не заметил его смущения, спросил:
- Что вы потом намерены делать?
Мурзин понял, о чем речь. Но он сам не знал, куда теперь ехать и как себя вести, и потому неопределенно пожал плечами.
- В райцентр пока не ездите. Отправляйтесь домой и ведите себя так, будто ничего не случилось.
- А сигареты под подушкой?
- Они подумают, что "пачка" не сработала, и попытаются ее выкрасть. А мы попытаемся за ними понаблюдать.
- Мы - это кто?
- Я, вы и другие.
- Может, пожить пока не дома? Вдруг они еще какие-нибудь "сигареты" подложат?
- Не думаю. У них была такая возможность, когда взяли вас в "Москвиче". Но вы живы, и это значит, что вы нужны им живой.
- Зачем?
- Вот это нам и предстоит выяснить. Поехали.
Они вышли из леса, сели в машину и, круто развернувшись, помчались обратно, во Фрязино.
13
Печально, когда приезжающего не встречают. Но не менее грустно, когда тебя, отъезжающего, никто не провожает. Сергей всматривался в лица на перроне, надеясь увидеть хоть кого-нибудь знакомого. Но все были чужие. Прохаживались важные дамы и господа, то ли дипломаты, то ли раздобревшие на узаконенном воровстве "новые русские", которые чаще всего вовсе и не русские. Сгружали с тележек бесчисленные узлы и коробки картинные типажи международных барахольщиков негроидно-монголоидно-кавказского вида. Вагоны, похоже, набивались добром по самые крыши. Оказывается, было что вывозить из разграбленной России. Несмотря на истошный визг демократов, что-де пусто на российских просторах без западно-товарной мишуры.
Жена провожать не поехала, заявив, что он не маленький, а ей надо на работу. И Ленку не пустила: "В электричках полно хулиганья". Мурзин тоже сказал, что не приедет на вокзал, поскольку, де-так надо. Все было понятно и объяснимо. Однако же тошно было Сергею, тошно и одиноко. Согревал лишь маленький лучик - мысль о том, что уже послезавтра он увидит Эмку. Что-то странное творилось с ним, когда он вспоминал о ней. Девчонка каким-то образом умудрилась завладеть если не сердцем - больно громко звучало бы! а думами - точно.